– Мама… не сердись. Ты пойми, что я не могу поступить иначе. Это не каприз! – умоляла Нина.
Кончилось тем, что Опольева, как все слабые натуры, сдалась и пошла на компромисс. Она позволила Нине, когда дядя устроится несколько приличнее, раз в месяц навещать его.
– Даст бог отец не узнает об этом! – прибавил» она.
Нина с горячностью целовала мать.
– Какая ты у меня горячая, моя девочка! – говорила мать, утирая слезы. – А вот до сих пор ни в кого не влюбилась! – неожиданно прибавила она и вздохнула.
– Нет, влюбилась, мама.
– Кто он, этот счастливец?
– Дядя, мама…
– Ты вот все шутишь, а пора бы тебе в самом деле полюбить кого-нибудь…
– Еще успею, мама… Не старая же я дева. А пока я хочу поступить в общество «Помогай ближнему!», в котором тетя Мери председательница.
– Это она тебя зовет?
– Она…
– Что ж, поступай…
– А папа позволит?.. Он ведь не особенно любит благотворительных дам?..
– Ну, тетю Мери он хоть и недолюбливает, а уважает… Под ее крылом можно… Я поговорю об этом с отцом… А вечером сегодня ты в каком платье? – вдруг переменила разговор Опольева.
– А что сегодня вечером, мама?
– Ты и забыла? Мы у Иртеньевых.
– Разве необходимо ехать?
– Ты не хочешь?
– У них такая скука, мама…
– А надо ехать…
– Почему?
– Иртеньева обидится… И то мы редко у нее бываем…
– «Что ж, ехать так ехать», – сказал попугай, когда его тащили за хвост из клетки! – смеясь, проговорила Нина и прибавила: – А в каком платье, мама, быть попугаю?..
– Надень новое, что на днях принесли. Оно к тебе идет…
– Так я его и надену… – ответила Нина и вышла из спальной.
На другой день Нина, отдавая горничной футляр с серьгами, проговорила:
– Отвезите серьги, Дуняша, к ювелиру с этой записочкой… Только, прошу вас, никому об этом ни слова! – прибавила, краснея, Нина.
– Что вы, барышня… Ни душа не узнает…
– Он вам за них даст деньги…
– Продать их, значит?
– Ну да… Ювелир наверное купит.
– А за сколько прикажете отдать их?
– Право, не знаю… Кажется, за них заплачено триста рублей.
– Этих денег, барышня, он не даст.
– Берите, что даст. Мне очень нужны деньги.
Дуняша догадывалась, на что нужны барышне деньги. Кучер вчера рассказал ей, где была Нина и как Антошка благодарил ее.
Ей было жаль, что барышня лишается этих серег ради какого-то пьяницы дяденьки, которого недаром же генерал не приказывает принимать в дом и который, наверное, пропьет деньги, и она заметила:
– Жаль, барышня, продавать такие чудесные сережки… Не найдете ли вы что-нибудь другое?..
– За другое меньше дадут, Дуняша… Да и мне нисколько не жаль… Поезжайте, пожалуйста, и поскорей вернитесь.