Следуя полученным от Ника инструкциям, Валентайн прошел в ту часть «Цезаря», где располагался спортивный тотализатор, – огромное помещение без окон с зарешеченными кабинками, в которых принимали деньги, и огромным дисплеем, на котором высвечивались ставки.
К кабинкам выстроилась очередь. Ожидая, Валентайн изучал дисплей. Это походило на игру в бинго: угадал правильную комбинацию – получи приз. Ему всегда нравилось число пять – он считал его своим счастливым числом и потому поставил на то, что Холифилд победит за пять раундов. Получалось тридцать к одному. Он вытащил из бумажника новенькую стодолларовую купюру.
Очередь двигалась. Словно по волшебству, на дисплее появилась телевизионная картинка: Холифилд и Зверь уже на ринге. Ведущий их представляет. После этого некто, отдаленно смахивающий на растолстевшего Уэйна Ньютона[39], запел национальный гимн. Уже подойдя к кабинке, Валентайн разглядел, что это Уэйн Ньютон и есть.
Протягивая деньги, Валентайн сказал: – Холифилд в пяти раундах.
– Знаете ли, вы в меньшинстве, – объявил букмекер.
– Ну и пусть, – ответил Валентайн.
Валентайн только успел засунуть билетик в карман, как почувствовал, что кто-то трогает его за плечо. Обернувшись, он увидел Ника. Лицо его пылало.
– Звонил Уайли. Он только что говорил с Нолой, – сообщил Ник.
– Где она?
– Прячется где-то в западной части города. Говорит, что сбежала от Фонтэйна.
– Уайли вызвал полицию?
– Нет. Я хочу поговорить с ней первым.
– Ник, – как можно проникновеннее произнес Валентайн. – Обратитесь в полицию.
– Но я должен с ней поговорить, – упрямился Ник. – Пойдемте.
Они чуть ли не бегом проскочили к парадному входу «Цезаря». В казино игры прекратились – все взоры были прикованы к гигантским телеэкранам. Бой длился всего минуту, а Холифилд уже пропустил удар и распластался на ринге. В нейтральном углу стоял Зверь и скалился. Чемпион встал на ноги только на счет «восемь».
– Вот так улетают мои потом и кровью заработанные денежки, – пожаловался Ник. – Ну, вставай, лентяй! Хватит валяться!
Валентайн думал о том же самом и, как ни странно, больше печалился о своей сотне, чем о здоровье Холифилда. Он вынул из кармана свой билетик и разорвал на мелкие клочки.
Когда они уже неслись в гольф-каре Ника по Стрипу, Валентайн снова попытался воззвать к здравому смыслу:
– И все-таки вам следует сообщить в полицию.
– Я сказал: нет, – не сдавался Ник.
– Нола укрывается от правосудия. Узнав о ее местонахождении и скрыв его, вы становитесь соучастником. Это уголовно наказуемое преступление.
Ник искоса глянул на него: