Когда Скарпи отвезут в тюрьму, психиатрам надо будет провертеть у него в башке дырочку и посмотреть, что там не так.
– Как ты нас нашел? – спросил Валентайн.
– Выключите, выключите!
Нола, до того неподвижно лежавшая на кровати, с трудом поднялась и побрела к телевизору. Не найдя никакой кнопки, она сказала:
– Его невозможно выключить.
– Стукните по нему, – посоветовал Валентайн.
Нола так и сделала. Экран начал медленно гаснуть – сомбреро закатывалось, словно солнце за горизонт. Валентайн повернулся к Скарпи:
– Мы твою просьбу выполнили.
– Мне позвонил мистер Андерман, – простонал тот: из-за фасада громилы выглянул маленький несчастный человечек. – Я поехал в «Цезарь», увидел вас там. Решил, что вы выведете меня на Фонтэйна, и поехал следом.
– Ты один или с тобой еще кто-нибудь?
– Я всегда работаю один.
Телевизор включился снова. Теперь в паре с той же женщиной был новый парень – маленький, почти карлик, но с во-о-т таким детородным органом! Ручонки прикрыл лицо руками и принялся визжать, словно его кололи ножом.
– Господи Иисусе! – воскликнул Ник. – Что же нам с ним делать?
Валентайн вышел из комнаты: пока по телевизору шла порнуха, Эла Скарпи можно было не бояться.
– Позвоните девять-одиннадцать, – сказал он с порога. – Пусть полицейские с ним разбираются.
Чем дольше Валентайн пребывал в отставке, тем лучше он понимал, почему обыватели так не любят полицию. К сожалению, все стереотипы оказались истинами, в особенности разговоры о том, что когда полиция действительно нужна, ее ни за что не дозовешься. Ник, сидевший вместе с Нолой в своей машине, в очередной раз пытался набрать девять-одиннадцать.
– Диспетчер говорит, что все дежурные полицейские сейчас направлены в «Цезарь», – сказал он, прикрыв рукой микрофон. – Там какие-то беспорядки.
– И сколько нам тут ждать?
Ник спросил у диспетчера, потом повторил:
– Она говорит, что полчаса, может, и дольше.
– А что случилось?
– Она и сама не знает.
Валентайн включил радио. Комментатор был у микрофона – в этот момент он пытался связаться с собственным корреспондентом в «Цезаре»: «Можете рассказать нам, что привело к массовой драке между болельщиками?»
Корреспондент ответил:
«В пятом раунде Холифилд собрался и вспомнил о своем коронном прямом. Он разбил Зверю правую бровь. Зверь взъярился и ударил Холифилда уже после гонга. Холифилд ответил коротким апперкотом. Я был неподалеку и слышал звук удара. Зверя уже не раз предупреждали против нечестной игры, и на этот раз он окончательно достал Холифилда».
Комментатор спросил:
«Тогда драка и началась?»