Валентайн остановился на пороге. Помедлил секунду, потом решительно повернул ручку.
– Тони, вернитесь!
Валентайн толкнул тяжелую стальную дверь. Обернулся, взглянул на Ника. Глаза владельца казино пылали неприкрытой ненавистью.
– Ах ты кусок дерьма из сраного Джерси! – крикнул ему в спину Ник.
Валентайн поднимался к себе в номер в лифте, битком набитом пьяными. В одном углу муж яростно спорил с женой по поводу их нынешнего финансового положения.
– Отдай мне деньги, которые я просил мне не отдавать! – требовал он.
– Нет, – решительно отвечала жена.
– Отдай!
– Нет!
После шестого этажа Валентайн остался в одиночестве. Только теперь он почувствовал, как у него болит нижняя челюсть – после удара Эла Скарпи, и прикрыл глаза.
Дверь в номер была не заперта. Из магнитофона лились сладкие звуки старых песен из репертуара Синатры, свет был приглушен. Обеденный стол накрыт на две персоны, и в центре его горят две свечи.
Он нашел Роксану на кушетке. Она рыдала взахлеб, как ребенок. На ней была красная шелковая блузка, черная кожаная мини-юбка, и выглядела она, как супермодель. Она уложила волосы в замысловатую прическу, и один из локонов изобразил на лбу что-то вроде вопросительного знака. «Ну как, осмелишься?» – словно говорил он.
– Я хотела вас удивить, – шмыгая носом, сказала она, когда Валентайн присел рядом.
– Что случилось с моим сыном? – тихо спросил он. Роксана положила руку ему на колено и крепко сжала:
– Вам надо позвонить Иоланде.
– Скажите.
– Позвоните ей сами, Тони. Она в истерике.
– Он жив?
– Иоланда сказала…
– Он жив?! – Валентайн взял Роксану за подбородок и взглянул ей в глаза: – Жив?
– Пожалуйста… Позвоните ей.
Валентайн закрыл лицо ладонями. Меланхоличный голос Синатры выводил: «Только одинокие», – и он заплакал. Сотовый телефон Роксаны завибрировал. Она ответила, потом прижала трубку микрофоном к груди и сказала:
– Это Ник. Говорит, что дает вам еще один шанс.
– Пусть катится ко всем чертям.
Роксана точно передала его слова, и до Валентайна донеслись вопли Ника. Тони встал, подошел к огромному окну и взглянул на залитый огнями Стрип. Он попытался вспомнить сына – таким, каким видел его в последний раз. Это было в баре, именно тогда Валентайн ударил его ремнем пониже спины. Неужто именно таким суждено ему запомнить Джерри?
– Ты тупой ублюдок, – сказал он самому себе.
И снова заплакал.
– До свидания, – коротко сказала Роксана и отключила телефон.
– Что он сказал? – спросил Валентайн.
– Что он собирается вас пристрелить.
Что ж, замечательное решение всех его проблем! Спасибо, Ник, пуля – лучшее обезболивающее. Валентайн глубоко вздохнул, задержал дыхание, потом сказал: