Пост дежурной медсестры — напротив туалета, на границе между «бабскими» и «мужицкими» палатами. Отсюда отлично просматриваются весь «проспект», выходы из палат.
Обитательниц «бабского блока» я откровенно побаиваюсь. Прежде всего, там обитает настырная шестерка «такелажника». Женщина — а стоит ли ее называть женщиной? — которая выследила и предала Павлушку, тем самым осудив его на смерть.
В этих же дамских «апартаментах» лечится неизвестно от какой хворобы некая подруга Ухаря.
Кроме двух этих причин моей нелюбви к женским палатам, имеется еще одна. Немаловажная и опасная.
С мужиками — проще, они более грубы и менее изворотливы, их поступки, как правило, поддаются анализу. Женщины предельно изворотливы и хитры, и поэтому закрыты.
— Устал, батя? Может быть, присядем — отдохнешь?
С ума сошел парень! Сидеть в коридоре ночью, подставив себя под возможные взгляды наводчиц и наводчиков? Это все равно, что объявить по внутрибольничной трансляции о таинственной связи двух больных — Семена Вербилина и Фарида Имаева…
— Не получится. Давай лучше свернем на лестничную площадку и покурим. Дело обычное — страдают мужики бессонницей, вышли побалдеть, — выдвигаю я встречное предложение.
Фарид мнется, ежится. Покурить ему хочется, очень хочется, но в кармане пусто: ни денег, ни сигарет.
Я освободил руку, дружески обнял парня за плечи.
— Знаю — нет курева. Ничего страшного — у меня найдется. Жена смилостивилась, прислала…
На лестничной площадке светло и уютно. Конечно, светло относительно, но по сравнению с полутемным коридорным «проспектом» и ночниками в палатах — благодать. К тому же никто не храпит, не бормочет.
Закурили. Помолчали.
— Ухарь больше не появлялся?
— Нет… Осторожен бандюга, тени своей, и то боится…
— Ничего не передавал?
Фарид молчит, изучая мою невинную физиономию. Я так и не заслужил у него полного доверия. Почему этот пожилой мужик так расспрашивает? Обычное соболезнование к человеку, попавшему в беду, или что-то другое?
— Зачем вам все это знать, батя? Меня подозреваете, да?
— Нужно знать, очень нужно. Ради твоей и Мариам безопасности. А тебя мне подозревать нечего…
— Вы кто — мент? — осторожно шепчет Фарид, боязливо оглядываясь. — Не надо от меня таиться, батя, да! Сейчас я приму помощь даже от сатаны, не то, что от ментов…
— Скажи, Фарид, за что ты так ненавидишь милицию? Даже с сатаной сравниваешь.
— А за что мне ее любить? — вскипает парень, поднимая голову и обжигая меня взглядом. — На каждом углу документы проверяют. Откажешься — дубинками бьют… Будто не человек перед ними, а безмозглый ишак…