Рулевой «Пегаса» дал задний ход, но четверо боевиков Накамуры уже были на борту. Громадный Скип Зинберг скосил очередью из автомата еще одного пехотинца и, прорываясь вперед, столкнул его в воду. По левому борту работал Шон и юркий и проворный француз по имени Ксавье. Ранив в живот своего противника из автомата, Ксавье выхватил нож и одним размашистым движением распорол американцу горло. Голландец Райнер, припав на колено, одного за другим, как с вышки, расстреливал членов экипажа. И сам стал у блока управления, первым делом сбрасывая обороты машины. Райнер улыбнулся: «Пегас» повиновался, как прикормленный морской конек. К этому времени последний морпех упал за борт.
Шон долго смотрел на молодого, не больше двадцати лет парня, сдавшегося на милость победителю, стоявшего перед капитаном на коленях и с высоко поднятыми руками. Накамура успел подумать о том, что из этого парня можно вылепить что угодно. Вылепить — это-то и не устраивало Шона. Его боевики были высечены из камня, что доказали и продолжали доказывать. Накамура приподнял пистолет и, стоя к пехотинцу вполоборота, выстрелил ему в голову.
Шон отдал команду Бобу Эрли, оставшемуся на берегу. Восемь бойцов погрузились в лодку, и Боб подвел ее к борту катера. Пять человек ступили на «Пегас», трое остались в лодке.
Накамура игриво и чуть нервно обратился к товарищу:
— Боб, показывай нашему арматору дорогу. Пора познакомить его с новой стоянкой.
Диверсионная лодка взревела дизелями и, лихо отвалив от борта «Пегаса», взяла курс на базу. Райнер дал полный газ, и катер, которому вскоре было суждено стать грозой Сиамского залива, скоро уже поддавливал надувной RIB, идущий на скорости около сорока узлов.
С одной дозаправкой из емкостей, хранившихся на крохотном необитаемом островке, два капера без проблем дошли до базы. В полутора милях от «Фермы» высился шляпкой гигантского гриба скалистый безымянный остров. Эрли завел катер в грот с широким входом и заглушил двигатель. Скип первым выбрался на каменную площадку, завел бензиновый генератор, включая мощные лампы. Под ярким светом реквизированный катер предстал во всей красе, показав мощь, грацию, даже призрачную эластичность, спровоцированную отражавшимся от подвижной воды светом. Казалось, все пятьдесят семь тонн, вытесненные катером, остались здесь, в пещере, а не откатили через округлый выход.
— Красавец! — Шон присоединился к Скипу и смотрел на катер восторженным взглядом. — Как же назвать тебя...
И, уже не раздумывая, громко провозгласил, натурально объявляя катер носителем его неоспоримых качеств: