Вернувшись домой, он провёл эксперимент: надел на Коко шлейку и вышел с ним на веранду. Ничего необычного: кот беспорядочно рвался в разные стороны, балансировал на перилах, исследовал невидимые пятна на окрашенных половицах. Но когда они дошли до дальнего конца дома, он осторожно подошёл к отремонтированным перилам и замер с вытянутым хвостом, выгнув при этом спину и прижав уши. Квиллер подумал: «Коко знает – здесь что-то произошло, и даже что именно произошло!»
– Кто это сделал, Коко? – спросил Квиллер. – Бульбик или житель Спадзборо?
Но кот только важно ходил кругами, бросая неприязненные взгляды на край веранды.
Эксперимент прервал телефонный звонок; взяв трубку, Квиллер услышал нежный женский голос:
– Добрый день, мистер Квиллер. Говорит Ванда Дадли Уикс, фельетонист «Вестника». Мистер Кармайкл дал мне ваш номер телефона. Надеюсь, я не прерываю вашу воскресную сиесту.
– Нет, что вы, – ответил Квиллер ровным голосом, решив быть вежливым, но не поощряющим.
– Мистер Квиллер, я была бы счастлива написать заметку о вас и ваших успехах, которые, как сказал мне мистер Кармайкл, просто удивительны, и хочу спросить вас, не могу ли я приехать на вашу великолепную гору сегодня днем для импровизированного интервью.
– Боюсь, это невозможно, – ответил Квиллер. -Я одеваюсь и ухожу в гости.
– Да, понимаю! Вы становитесь необычайно популярным! Известный журналист! И именно поэтому мне так хочется написать о вас, успев это сделать до того, как все лучшие люди завалят вас приглашениями к себе. Обещаю, – добавила она с кокетливым смешком, -что правильно напишу вашу фамилию.
– Честно говоря, я не собираюсь вести здесь светскую жизнь. Мне необходимо поработать в спокойном уединении, и боюсь, что любое упоминание, особенно в вашем разделе, только помешает мне.
– Не беспокойтесь, мистер Квиллер, в своём очерке я упомяну об этом и даже создам вокруг вас завесу тайны. Может, мы увидимся с вами завтра?
Будучи газетчиком, Квиллер знал, как реагирует журналист, когда интересующий его человек отказывается от интервью; он, например, расценивал это как личное оскорбление. Тем не менее он не желал становиться одной из картофелин, с которых Ванда Дадли Уикс снимает кожуру. Он сказал:
– Я всё ещё устраиваюсь, миссис Уикс, и завтра у меня встреча в городе. Если вас устроит, мы можем встретиться с вами где-нибудь за чашечкой кофе и поговорить несколько минут. Только скажите где.
– О, приезжайте ко мне на чашку чая! – пригласила она. – Я живу на Центральной улице, в маленьком викторианском пряничном коттедже. Скажите, в какое время вам удобно.