– Вы, конечно, знаете, что являетесь наиболее вероятным кандидатом на пост шерифа графства Суссекс?
– Неужели, милорд? – в голосе Роберта не было особого энтузиазма: он очень хорошо понимал, что архиепископ лишь подбирается к тому, ради чего его вызвал.
– Именно так. – Все тот же ровный голос. – Разумеется, есть и другие претенденты, но, естественно, выбор короля падет на того, кто, во-первых, лучше других доказал свою преданность короне, и, во-вторых, обладает более высокими родственными связями. Короче говоря, это должен быть человек, которому можно было бы всецело доверять. Такой человек, как вы, Роберт.
– Милорд, это слишком большая честь для меня, – пробормотал Роберт, опуская голову, чтобы скрыть, насколько он поражен услышанным. Неужели Стратфорд говорит искренне?
– А почему бы и нет? Вы далеко не глупы, хорошо проявили себя на службе и, с соответствующими семейными связями…
Роберт исподлобья взглянул на архиепископа.
– О каких семейных связях вы говорите, милорд?
Стратфорд сидел неподвижно, лишь полы его черного одеяния слегка колыхались от сквозняка.
– О связях, возникающих в результате замужества. Одно ваше слово – и вы можете значительно укрепить положение своего рода. Я прошу руки вашей дочери Ориэль для моего брата Колина.
От неожиданности у Роберта отвалилась челюсть, настолько он был ошеломлен.
– Почему вы так изумлены? Ему всего лишь тридцать лет. Он никогда не был помолвлен и утверждает, что безумно влюблен в вашу дочь. Что же в этом такого странного?
– Но, милорд…
«Господи, но не могу же я вслух сказать, что все в один голос утверждают, будто Колин – идиот, что сплетни о его лунатизме ходят по всей Бивелхэмской долине!»
– Да-да, я слушаю?..
Роберт затряс головой.
– Не знаю, что и сказать, милорд.
Внезапно архиепископ потерял терпение и не счел нужным этого скрывать:
– Хочу заметить, Шарден, что меня удивляет ваша реакция. Я, признаться, полагал, что союз с братом архиепископа Кентерберийского польстит любому отцу в нашем королевстве.
В Роберте вдруг совершенно не к месту взыграл дух противоречия.
– Милорд, я ни в коей мере не хотел вас обидеть. Только сознание огромной чести, которую вы мне оказали, заставило меня лишиться дара речи. Естественно, мне было бы очень приятно самому встретиться с господином Колином…
– Понятно. – Архиепископ встал и подошел к столу – будто черный призрак вдруг вырос из-под земли.
Холеной белой рукой он наполнил вином два золоченых кубка.
– Не сомневаюсь, Роберт, что и до вас дошли слухи об исключительной застенчивости и робости моего брата. Конечно, многое из того, что болтают, сильно преувеличено! Но истина состоит в том, что он действительно не питает интереса к людям и сторонится их.