Княжичу Светловою и в самом деле требовалась помощь. С самого бурана он оставался без памяти, не заметил даже переезда в Журченец и вот уже второй день лежал в одной из тихих теплых горниц в тереме здешнего воеводы. В становище не имелось своей ведуньи, а посланные за Шепотухой в Велишин сани еще не вернулись. Кремень горько сожалел о пропаже Смеяны: уж она-то в один миг сумела бы вылечить княжича! Но о ней по-прежнему не приходило вестей. Впору в воду глядеть, да некому!
Послав отрока за ведуньей, Кремень ждал на крыльце, пока ее отыщут в черной клети. Зрелище ровно и высоко горящего священного огня на дворе успокоило воеводу: нечистый духом не смог бы пройти мимо пламени.
Наконец в низкой двери возле крыльца мелькнула беловолосая голова отрока, следом показалась женщина. Даже и не зная, кто она, любой с первого взгляда узнал бы в ней служительницу Надвечного Мира. Ее выделял не волчий полушубок и даже не множество серебряных подвесок в виде лягушиных лапок, а застывший, напряженный и отсутствующий взгляд, смотрящий не на этот мир, а на другой, невидимый простым глазам. Черты ее лица выглядели невыразительными, мертвенными, даже возраста у нее, казалось, не было. Глянув на чародейку, Кремень содрогнулся: лицо самой Зимерзлы едва ли показалось бы более безжизненным и отстраненным. Да какая может быть польза от этой ледяной бабы? Но и отослать ее Кремень не решился: в ней чувствовалась глубокая, медленно текущая сила, как могучая река, живая под толстым слоем льда.
– Ты звал меня, воевода? – безразличным голосом спросила ведунья, остановившись возле крыльца, но глядя не на Кременя, а куда-то мимо него.
Ее глаза казались совсем белыми, как густой снегопад.
– Звал, – хмуро ответил он. – Кн… Парень у нас захворал. Второй день без памяти лежит. Лихорадки вроде нету, а и чувства нету. Поможешь?
– Не пускал бы ты ее, батюшка, – с сомнением шепнул Преждан, стоявший за спиной у отца. – Глаза-то какие нехорошие…
– Я могу помочь вам, – сказала тем временем ведунья. – Я умею помогать князьям. Едва ли хоть один волхв по всему Истиру умеет делать это лучше меня.
Ведунья ступила на крыльцо, и Кремень посторонился, давая ей пройти. Она вошла в сени, на миг замерла, словно прислушиваясь. Преждан хотел указать ей дорогу, но она сама выбрала одну из трех лестниц и стала подниматься.
Скоромет, сидевший возле лежанки Светловоя, обернулся на скрип двери и тут же вскочил, увидев незнакомую женщину в длинном волчьем полушубке. Больше никого в горнице не было: речевины не доверяли челядинкам журченецкой боярыни и сидели при княжиче сами. На Преждана, вошедшего следом, Скоромет бросил изумленный взгляд, в котором ясно читалось: где вы добыли это диво лесное и зачем? Но Преждан кивнул: пусти, мол. Скоромет отошел, освобождая место у лежанки.