Но весна наступала все решительнее, как ей и положено в соответствии с мировым законом. Возле городка Ратенца пришлось перебираться с реки на берег: лед стал слишком ненадежен.
– Теперь уж не поскачешь! – приговаривали кмети, а Держимир подумывал задержаться здесь до тех пор, пока дороги не просохнут.
– Сейчас мы в самом опасном месте! – объяснял он Смеяне, но вместо страха на лице Солнечной Девы отражалось лишь любопытство. – Эта река потому Ратицей зовется, что рати на ней не переводятся. Рароги тем берегом владеют, а хотят и наш захватить до самого Истира. Тогда весь полуночный берег Краены тоже будет за ними.
– А нам что останется? – отвечала возмущенная Смеяна, не сознавая даже, что говорит «мы» о чужом ей племени дрёмичей. – Но ведь он не станет нападать? – в восемнадцатый раз переспрашивала она.
– Не станет! – Держимир решительно мотал головой. – Куда им без сокола?
При этом он бросал взгляд то на сокола, по-прежнему прикованного за ногу золотой цепью, то на Смеяну. За такой беседой однажды вечером их застал гонец. Дружина еще не кончила ужинать и никто не вставал из-за столов, когда в нижних сенях послышались шум и возбужденный говор.
– Кметь из Воронца! – кричали оттуда. – К тебе, княже!
Через несколько мгновений перед Держимиром стоял гонец – средних лет русобородый кметь, забрызганный грязью по пояс.
– Я из Воронца! – подтвердил он то, что князь уже успел услышать. – Прислал меня воевода Наслав. А вести у нас худые. На твою землю, княже, вторгся ратью князь речевинский Велемог.
Сначала стало тихо, потом все в гриднице разом загомонили. Все ждали нападения рарогов, готовились к нему, но никому не приходило в голову ждать беды из-за Истира!
– Что? – вскрикнул Держимир и вскочил. Ему казалось, что он ослышался. «Боримир из-за Ратицы» внезапно превратился в «Велемога из-за Истира».
– Не может быть! – звонко вскрикнула Смеяна, и это была именно та мысль, которая четко звучала в голове Держимира.
Сосредоточив все мысли на рарогах, он давно забыл о том, что у него нелады с Велемогом славенским, и даже о самом его существовании. Заботы из-за спорной невесты Дарованы, из-за сожженного города давно улетучились из его памяти. Видит Перун Праведный, сам Держимир не давал повода для возобновления старой вражды!
Но едва ли чье-нибудь изумление в гриднице много повидавшего, боевого города Ратенца могло сравниться с изумлением Смеяны. Как и все, она ждала бед от рарогов. Но не только неожиданность известия не давала ей в него поверить. Ведь речевины были ее родным племенем, она никак не могла считать их врагами!