– Ты знаешь, я теперь во главе шахты – и мне она тоже не очень-то нравится. Но, похоже, по другим причинам. Тури, будут еще перемены, но они тебе, я думаю, понравятся.
Тури похлопал его по плечу.
– Хи тамарики коу? Ты теперь мужчина, Йен; настоящий мужчина.
– Да, – сказал Бэллард. – Я вырос. Спасибо, Тури.
Тури смотрел, как они надевали лыжи, и, когда они двинулись по склону, удаляясь от дома, помахал рукой и крикнул:
– Хэре ра!
Бэллард посмотрел через плечо назад.
– Хэре ра!
Они поехали назад к шахте.
Послеполуденное солнце прибивалось сквозь окна зала, отражая разноцветные лучи от витражей. Пятна света лежали на столах; графин с водой перед Бэллардом казался красным.
Дэн Эдвардс чуть ослабил галстук, мечтая о холодном пиве.
– Скоро они сделают перерыв, – сказал он Дэлвуду. – Лучше бы старине Гаррисону поторапливаться. Весь этот треп о снеге совсем не охлаждает.
Гаррисон налил себе в стакан воды и сделал глоток. Поставив стакан, он произнес:
– Значит, Вы взяли пробы снежного покрова на западном склоне в присутствии мистера Бэлларда. Что же Вы обнаружили?
Макгилл расстегнул кожаную сумку и вытащил стопку бумаг.
– Я написал подробный доклад о событиях, произошедших в Хукахоронуи – с технической точки зрения, разумеется. Я предоставляю этот доклад комиссии.
Он вручил доклад Риду, который передал его Гаррисону.
– Часть первая содержит результаты первых проб снежного профиля, которые были представлены руководству шахты, а затем – муниципальным властям Хукахоронуи.
Гаррисон бегло пролистал страницы, нахмурился и передал их профессору Роландсону. Они недолго, шепотом совещались, потом Гаррисон произнес:
– Все это прекрасно, доктор Макгилл; но ваш доклад представляется узкоспециальным и содержит математические формулы, недоступные пониманию большинства сидящих здесь. Поскольку это открытое слушание дела, не могли бы Вы сообщить результаты Ваших исследований на языке, который понимали бы другие кроме Вас и профессора Роландсона?
– Разумеется, – сказал Макгилл. – Конечно, я так и рассказывал жителям Хукахоронуи.
– Пожалуйста, приступайте. Учтите, что вам могут задавать вопросы, в частности, профессор Роландсон.
Макгилл сложил руки перед собой.
– Снег – не только вещество, но и процесс, который находится в непрерывном движении. Снежинка, падая на землю, становится частью всего снежного покрова. Это шестигранный кристалл, не очень устойчивый, и с него начинается процесс сублимации – нечто вроде выпаривания. Постепенно кристалл превращается в маленькое круглое ядрышко. Это называется деструктивным метаморфизмом и приводит к высокой плотности, поскольку весь воздух как бы «выдавливается» наружу. В то же время, из-за процесса испарения, в снежной массе почти не остается воды и, благодаря низкой температуре, отдельные ядрышки скапливаются вместе.