На "процессе пяти" впервые потерпел профессиональное поражение известный адвокат Юрий Феофанов, защищавший Сергея Штерна. Великолепный знаток судебной казуистики, он полагал, что обвинению буквально не за что зацепиться: все плакаты, с которыми пришли демонстранты к посольству, имели самое мирное содержание. Невозможно было осудить за "слова поддержки, даже если что-то было сформулировано не вполне точно". Суд, однако, согласился с прокурором, доказывавшим, будто во фразах "Да здравствует Чехословакия!" и "За нашу и вашу свободу!" есть некий изощренный разрушительный смысл. Что касается плакатов с поздравлениями в адрес американских астронавтов, то суд вынес частное определение направить Орлова и Руденко (эти плакаты, как доказало следствие, писали они) на дополнительное медицинское освидетельствование.
Суд в Москве вызвал широкий международный отклик. Лондонский ПЕН-центр направил обращение к советскому правительству с призывом амнистировать дерзкую пятерку. Несколько видных чиновников НАСА в частном порядке токе отправили в Москву подобные заявления. Видный французский физик, лауреат Нобелевской премии Жан-Клод Дюваль призвал со страниц "Фигаро" начать кампанию поддержки арестованных. Все это позволило в заключительной речи государственного обвинителя подчеркнуть всю опасность совершенного деяния. "Смотрите, как всполошились на Западе, - говорил прокурор. - Поднялась черная рать антисоветчиков, бросилась защищать своих "братьев по духу". Вот передо мной телеграмма из Хьюстона: какая-то троица американских толстосумов предлагает отпустить этих перевертышей и даже готова заплатить залог! Ничего не выйдет, господа миллионеры: у нас в Советском Союзе никакие деньги не спасут преступников от ответственности..."
"Троицей "американских толстосумов" между тем, были Армстронг, Олдрин и Коллинз.
Суд приговорил демонстрантов к разным срокам заключения (от двух до пяти, шутили сами арестанты) с отбыванием наказания в колонии усиленного режима, с конфискацией имущества и последующим выдворением из страны. ("После лагеря - ссылка на поселение в Париж", - такая фразочка ходила в те "урожайные" на процессы годы.)
Надо сказать, власти учли опасный резонанс даже "полузакрытых" политических процессов и в дальнейшем сделали их полностыо закрытыми - в подцензурную печать не должно было проникнуть вообще ни строчки. Именно поэтому перечень "лунных" процессов, приводимый в книге Ирины Алексеевой "Луна и грош. Очерки истории инакомыслия в СССР", скорее всего, не полон. Из перечисленных следует, в первую очередь, выделить: "дело Андрея Гамова" (оно же - "дело переводчика") и "дело возвращенцев" (Светланы Покровской, Дениса Новикова и Юрия Кузнецова).