Они вернулись в кабинет, Кеннета ввели следом.
— Ну вот, Роважински здесь. — Макгрегор переложил какие-то бумаги на столе. — У него нашли одну тысячу сто двадцать долларов, все в десятидолларовых купюрах, точно как выкуп верно? Он говорит, что ты взял пятьсот долларов за то, что позволил ему уйти.
— Да, — твердо сказал Роважински.
— Нет, — возразил Кларенс.
— Он купил кое-какую одежду, ладно. Оплатил счет за два дня проживания в отеле. — Макгрегор засунул большие пальцы под свой ремень. — Думмель, мы не обвиняем тебя, просто спрашиваем. Пять сотен — этих денег не хватает до двух тысяч, понимаешь?
Коп покраснел, заметил Кеннет, как будто и вправду был виноват. Кеннет почти поверил, что коп взял эти деньги. Он мог поверить в это и должен был верить, чтобы стоять на своем.
— Да. И еще мне пришлось доплатить ему триста долларов позднее. Восемьсот всего! — заявил Кеннет в порыве вдохновения.
— Капитан Макгрегор, я даю вам слово... если хотите, обыщите мою квартиру... мой банковский счет... я не получал денег, сэр!
— Не волнуйся так, Думмель.
— Я не волнуюсь, сэр!
— Если ты сказал «нет», значит, нет.
— Благодарю вас, сэр. Вы говорили с мистером Рейнолдсом, сказали ему, что мы нашли Роважински?
Макгрегор нахмурился, на лице появилось озабоченное выражение.
— Нет, нет еще. А вообще-то не знаю, может, Пит сказал ему.
Питом звали Манзони.
— Ему было бы интересно, сэр. И собака. Все дело в собаке, понимаете.
— А, — сказал Макгрегор, — Роважински утверждает, что он сразу сказал тебе, что собака мертва. Это правда, Думмель?
— Конечно неправда! Он заявил, что собака у его сестры на Лонг-Айленде. Так я и сказал мистеру Рейнолдсу.
Молодой офицер так посмотрел на Кеннета, что, казалось, готов был убить его.
— Я говорил вам, — Кеннет выпрямился, — что собака мертва.
— Нет, не говорили! Капитан... капитан Макгрегор, кому вы верите: этому чокнутому или мне?
— Мы пока никому не верим. Успокойся, Кларенс. — Он нажал кнопку звонка на своем столе.
Кеннет стоял гордо, не снимая шляпы. Молодой белокурый полицейский, Думмель, нервничал и запинался, словно у него и правда совесть была не чиста. Он удалился не без удовольствия с пришедшим за ним полицейским. Пижама лежала на койке. Пусть камера. Но он достал Думмеля!
Когда коп запирал дверь камеры, Кеннет сказал:
— Я требую адвоката. Мне ведь не придется платить ему, верно?
Коп бросил с явным пренебрежением:
— Получишь кого-нибудь.
Отвратительный тип! Два крючка на стене вместо вешалки, туалет, раковина. Кеннет помочился. Хотелось есть. Но он запретил себе думать о еде и подошел к двери, пытаясь услышать что-нибудь. Он слышал, как ему показалось, голоса капитана и молодого копа, но не мог попять, о чем они говорят. Жаль. Однако Кеннет был доволен, что занялся Думмелем. Рейнолдс и собака отодвинулись на задний план. Кеннет очень правдоподобно изложил нашедшему его копу их разговор с Думмелем в понедельник днем у миссис Уильямс. Коп сказал, что позвонит миссис Уильямс, и она могла бы, конечно, подтвердить (не важно, какие мерзкие замечания сделает она при этом относительно него самого), что Думмель приходил дважды в тот день и во второй раз притворился, что очень удивлен исчезновением Кеннета.