– А мастера Скелли вы уже видели?
– Да, сегодня утром. Теперь, когда у него есть очки, он стал писать куда более четко. Хотя по-прежнему ужасно медленно.
Я помолчал, глядя на воду, потом негромко произнес:
– Мы, люди, чрезвычайно склонны к тому, чтобы унижать и мучить других людей. Невозможно без содрогания вспомнить, как поступили с Элизабет члены ее почтенного семейства. Но ведь и я мучил Скелли, хотя и невольно. Сторонники Реформации хотели разделаться с папистами, теперь паписты, в свою очередь, хотят уничтожить реформаторов. Неужели этой взаимной ненависти не будет конца?
Я устремил взгляд на север, в сторону Смитфилда, где уже разложили смертельный костер. Я знал, что клубы дыма будут видны на Канцлер-лейн. Для того чтобы сжечь человека заживо, требуется много дров. Трудно превратить живую плоть в пепел.
– Люди слишком охотно смиряются со страданиями, – заметил Барак. – Порой они словно испытывают удовлетворение, ощущая себя жертвами.
– Иногда они просто не в силах противостоять чужой злой воле. И со временем унижение становится для них привычным.
– Возможно, вы правы.
Я внимательно посмотрел на Барака. В голове у меня уже несколько дней вертелась одна идея, но я был отнюдь не уверен в том, что она относится к числу удачных.
– Годфри передал мне все свои дела, да и в моем ведении оставалось несколько исков, – наконец произнес я. – Работы предстоит много и, думаю, вскоре будет еще больше. Склонность, которую жители Лондона питают к сутяжничеству, растет день ото дня.
Одного Скелли мне недостаточно. Мне нужен смышленый помощник, с которым я мог бы обмениваться мыслями и соображениями. Человек, способный производить дознание и выявлять скрытые обстоятельства. Я так полагаю, сейчас вы нигде не служите?
Барак бросил на меня удивленный взгляд. Однако я прекрасно понимал, что удивление это было не вполне искренним. С самых первых мгновений нашей встречи я догадался, что Барака привело сюда отнюдь не только желание поболтать со мной. Скорее всего, в глубине души он ждал подобного предложения.
– Я не собираюсь больше служить сильным мира сего, – пожал плечами Барак. – К тому же в Лондоне каждая собака знает, что я работал на лорда Кромвеля.
– А на меня вы могли бы работать? Вы ведь представляете, в чем заключаются обязанности помощника адвоката?
– Представляю. И думаю, что справлюсь с ними.
– А вы не боитесь оставаться в Лондоне? Ходят слухи, что в Айлингтоне вновь вспыхнула чума.
– В этом городе постоянно чума, – пренебрежительно пожал плечами Барак.
– Должен предупредить, что работа может показаться вам утомительной и скучной. Вам придется привыкнуть к особому слогу, которым составляются деловые бумаги. Отныне вы будете использовать его, а не высмеивать. А еще вы должны научиться не давать воли своим чувствам и неизменно быть вежливым и любезным. Помните, судьи и законники привыкли к уважительному обращению. И прежде всего вам надо отказаться от своей привычки сыпать бранными словами. В качестве помощника адвоката вы уже не сможете величать олухами, болванами и канальями всех, кто вам не по нраву.