– А что ты делала вчера вечером, когда вышла из дому?
– Я сделала то, что вам и сказала. Пошла погасить Йеманжи.
– Ты была одна в автоприцепе?
– Ну разумеется! Ведь все знают, что я больше не гадаю.
– Ты включала отопление, электричество, газовую горелку?
– В это время? Да ты что, Бенжамен, лето ведь на дворе. Я бросила в сумку вещи, которыми дорожила, и ушла, оставив дверь открытой на тот случай, если кто-то захочет переночевать в автоприцепе.
Мы должны были сообщить ей, что кто-то, какая-то женщина сгорела там заживо.
Ее восторженное настроение на минуту все же пропало. Наконец она произнесла:
– Ну что ж, я пойду в полицию и скажу, что это не я сгорела.
Она поднялась из-за стола. Но я, схватив за руку, остановил ее. Я хотел сообщить ей о смерти Мари-Кольбера, но вместо этого у меня изо рта вырвался вопрос:
– А куда ты отправилась после того, как погасила Йеманжи?
– Так, прогулялась.
– Куда именно?
Потому что, если раскинуть мозгами, именно та прогулка ее и преобразила. Когда она вернулась из Цюриха, вид у нее был мрачный, как у побитой собаки, возвратившейся в свою конуру… Проснувшись, она смахивала на зомби… А уходя из нашей скобяной лавки, чтобы погасить Йеманжи, была похожа на печального робота…
Жюли поддержала меня:
– Тереза, отвечай! Куда ты отправилась после того, как вышла из автоприцепа?
Она по очереди посмотрела на нас:
– Да что вы ко мне прицепились? Вы что, следить за мной вздумали? За мной, замужней женщиной? Слишком поздно! Надо было получше присматривать за девочкой-подростком! За ее астрологическими бреднями и всем прочим…
Должно быть, вид у меня был зверский, потому что она вновь прыснула и провела рукой по моим волосам, поднимаясь со стула:
– Я просто дразню тебя, Бен… Ладно, мне надо в полицию.
Она уже открывала дверь нашей скобяной лавки, когда, откуда ни возьмись, на пороге возникли Длинный Мо и Симон-Араб. Через секунду появился и Хадуш.
– Мы пройдемся с ней, Бен, хорошо? Как бы то ни было, кто-то пытался убить ее этой ночью.
– Я иду с ними, – сказала Жюли.
***
Бывают ощущения, которые не обманывают. Такое ощущение сгущалось надо мной, затягивалось узлом, и я находился внутри этого узла. Тереза, возможно, и не беременна, но Мари-Кольбера уж точно кто-то прикончил. Мрачное будущее уже стучалось в мою дверь. И мои дурные предчувствия очень скоро должны были материализоваться в виде воронка и парочки блестящих хромированных наручников. В течение долгих недель я тщетно боролся с судьбой. Однако рок неотвратим. И теперь я даже почувствовал что-то вроде облегчения. Воспользовавшись тем, что остался дома один, я поднялся в нашу спальню, чтобы собрать свои тюремные пожитки. Упаковав чемоданчик, я решил зайти к Аззузу, чтобы забрать заказанные книги, которые рекомендовали мне Королева Забо и Лусса с Казаманса.