— И не смей прикасаться к нему в его присутствии! — предупредила она. — Это может его здорово разозлить и вывести из себя.
Бартоломе принял меня в своей каюте, даже не потрудившись встать при моем появлении. Развалившись в глубоком кресле с резными подлокотниками в виде лежащих львов, он жестом приказал мне подойти ближе и встать спиной к иллюминатору. Проводивший меня слуга немедленно испарился.
— Наконец-то ты моя! Мой приз! Моя собственность! — отбросив формальности, шумно выдохнул бразилец и наклонился вперед, пожирая мои лицо и фигуру пылающим от вожделения взором.
— Надеюсь, вы не разочарованы?
— Напротив, моя дорогая, — снисходительно улыбнулся он. — Ты так долго и ловко ускользала от меня, что теперь я восхищаюсь тобой гораздо больше, чем во время нашей последней встречи.
— Как вы намерены со мной поступить?
— Так же, как год назад, — пожал плечами Бартоломе. — Отвезу домой и отведу под венец. Только не на Ямайку, там слишком хорошо помнят нашумевшую историю с твоим похищением. Мы отправимся в Бразилию, в Сан-Луис. Там у меня тоже есть дом и большое имение. Перевезу туда сестру, чтобы тебе было с кем коротать время, пока я в отъезде. К сожалению, дела часто вынуждают меня надолго отлучаться. Но возможен и другой вариант, — широко ухмыльнулся бразилец. — В Манаусе, есть такой городок в верхнем течении Амазонки, у меня тоже имеется резиденция. Уверен, тебе там понравится!
Вкрадчивая речь и улыбка моего визави как-то плохо вязались с пылающими в его глазах огоньками безумия и мстительной злобы, и я сразу подумала, что ничего хорошего меня в этом Манаусе не ожидает. Впрочем, как и в Сан-Луисе. Перспектива оказаться взаперти под одной крышей с его чудаковатой родственницей, мягко говоря, не вдохновляла. Бартоломе без труда прочел мои мысли и снова ухмыльнулся, еще шире, чем прежде. Я дала себе зарок больше не поддаваться на его уловки и держаться подчеркнуто равнодушно и невозмутимо, чтобы не выдать своих истинных эмоций. Пусть гадает, мне от этого хуже не будет!
— Замечательно! — одобрительно кивнула я, сделав вид, что меня его планы вполне устраивают. — А что будет с моими товарищами?
— Ты называешь товарищами пиратское отребье? — деланно удивился бразилец. — Не ожидал, не ожидал, — осуждающе покачал он головой и, неожиданно привстав в кресле, схватил со стола лежавший на краю кинжал. — Что ж, могу тебя обрадовать, — со скучающим видом произнес Бартоломе. — Всем им придется отправиться за борт.
Он снова развалился в кресле, не сводя с меня глаз и лениво поигрывая кинжалом. Это был узкий и тонкий обоюдоострый клинок, до того идеально сбалансированный, что он легко удерживал его на весу на кончике пальца, подставленного под стык лезвия с рукояткой. Подкинув его под потолок, бразилец ловко поймал стилет правой рукой и принялся, на манер барабанщика, выстукивать им что-то ритмичное на левой ладони.