– Господи, старик, – пробормотал он после того, как поднес бумажку к лицу. – Все в порядке. Успокойся. Это же вкладыш из сигаретной пачки. На сам посмотри, – он хотел протянуть мнимую купюру приятелю, но тот отшатнулся. – Обычный вкладыш, – повторил Атасов, держа бумажку зажатой между большим и указательным пальцами. – Вот, читаю: Найди свой путь к удовольствию. Хм, да уж, тот еще путь. Ага, анкета. Надо заполнить, чтобы принять участие в акции, которую проводит компания «Филипп Моррис». Ого, надо же, твой шанс отправиться в путешествие. – Атасов криво улыбнулся. – Очевидно, подразумевается путешествие на тот свет. Щедро, щедро. Всего восемь главных призов и глаза разбегаются, сколько утешительных. Среди них – тридцать футболок, двадцать сумок, десять курток и эксклюзивная возможность каждому из многих тысяч соискателей играючи заработать рак легких. М-да, типа, глупо, типа, не попробовать, как выражается в известном ролике один популярный боксер. Черт, Бандура, смотрю на эту дрянь и думаю – может, бросить курить. А то ведь действительно, повезет так повезет.
Пока Атасов говорил, Бандура во все глаза рассматривал рекламный фантик, очутившийся в кармане вместо пятерки.
– Как же это может быть?! – спросил он хрипло.
– Не знаю, – вздохнул Атасов. – Одно могу сказать определенно, – у тебя жар, и с ним надо что-то делать. Выкидывай в окно этот буклет на тот свет и поехали. Светлеет уже. Пока доберемся, глядишь, старик твой проснется. Ляжешь в кровать, дома и стены помогают. А я смотаюсь за доктором.
* * *
– Куда теперь? – спросил Атасов. Они оставили площадь Ленина за спиной.
– Налево и вверх, – сказал Бандура. – Вон по той улочке.
– Это, по-твоему, улочка? – удивился Атасов, глядя на узкую дорожку, карабкающуюся вверх чуть ли не под прямым углом.
– А, по-твоему – нет?
– По-моему, это какая-то тропинка для горных коз и козлов.
– Полегче насчет козлов, – Андрей выдавил из себя улыбку.
– Теперь понятно, парень, почему ты сбежал отсюда. Ты даже тут – жил на выселках.
– Зато воздух чистый, – парировал Бандура. – Соседи не достают. Никто над душой не висит. И вид открывается – закачаешься!
– Значит, ты должен был родиться поэтом. Может, ты им еще станешь, кто знает.
– Для поэта я слишком беден.
– Настоящему поэту и полагается ходить с желудком, прилипшим к спине, – заметил Атасов.
– Почему это?
– Потому, что на сытый желудок рождается одна попса, а попса и поэзия – явления абсолютно разные. Верно?
– Я не знаю, Саня.
Микроавтобус, завывая работающим на первой передаче мотором, медленно карабкался в гору. Центр городка остался далеко внизу, почти рассвело, местность действительно была очень живописной. Заборы давно кончились, то тут то там попадались дома, разбросанные по склону горы на приличном расстоянии друг от друга. Атасов вспомнил Карпаты, подумав, что дома тамошних жителей тоже стоят уединенно.