Девчонка забилась всерьез, заверещала.
– Лежать! – рыкнул Духарев, одной рукой припечатывая ее к столу, а другой расстегивая ремень. Расстегивать было неудобно, мешало брюхо…
– Сергей Иваныч! Сергей Иваныч! – заворковал над ухом голосок.
Метрдотель.
– Сергей Иваныч, не здесь! Позвольте проводить вас в кабинет, там удобнее и люди…
– Люди?
Духарев повернулся, оглядел зал. Люди… Свиньи! Жрут, срут, трахаются… Свиньи все! Нет, не все… Вот нормальные мужики… А-а-а! Да это же его охрана!
– Убрать! – рявкнул Духарев. – Убрать всех на хер! На хер! Всех! Быстро!
Проклятый ремень наконец поддался. Девчонка перестала визжать, глядела блестящими перепуганными глазами…
… перепуганными глазами. Между стен еще метался отзвук его рыка. Персиянка отпрянула в угол: толстые черные косы с вплетенными красными лентами, голая, розово-глянцевая плоть…
И в следующую секунду – дверь с треском на пол, в проеме – Артем – без штанов, но с мечом.
– Батька!!!
Персиянка заверещала придавленным зверьком.
– Спокойно, Темка! – хриплым, севшим голосом произнес Духарев. – Это я так… Приснилось нехорошее…
– А-а-а… – убедившись, что с отцом все в порядке, парень мгновенно расслабился, бросил меч на подушки, легонько пнул персиянку, бросил ей по-хузарски: – Заткнись, дурочка!
За спиной его уже теснились обитатели дома. Кто одет, кто не очень, но все с оружием. Спасать прибежали…
– Все путем! Сон дурной привиделся! – пояснил еще раз Духарев.
Народ рассосался. Кроме Артема, который все еще с сомнением глядел на отца. Парень знал: на батьку временами накатывает. Потому как ведун. Тяжкое это дело – через Кромку шастать. Тяжкое… и уважаемое. Что бы там мамка не говорила.
Будучи верующим христианином и даже получив кое-какое теологическое образование, Артем всю свою короткую жизнь провел среди язычников-варягов. Он никогда не посмел бы сказать, что отца одолевают бесы. И посмей при нем кто-то такое сказать, Артем бы ему сталью глотку заткнул.
– А ты быстрый, сынок, – похвалил Духарев. – Здорово я орал?
Артем улыбнулся:
– Как тур! Нет, как зубр!
– Так я и подумал. Ладно, сынок, иди, отдыхай, я в порядке.
Артем кивнул и вышел, не забыв прихватить меч, поднять выбитую дверь и прикрыть ею проем.
Духарев откинулся на подушки, поманил пальцем персияночку:
– Иди сюда!
Девчонка вытерла личико, подползла на четвереньках.
– Ударил я тебя, больно сделал?
Персияночка энергично замотала головой.
– Не бойся, – сказал Духарев. – Ублажишь меня как следует – не обижу.
– Я… я плохо умею, господин. Я… Меня только месяц как почтенный Егуда купцу Бороте отдал. А Борота, он старый уже. Хотел меня в Киев отправить, брату в подарок…