Сергей накинул на плечи алое бархатное корзно, скрепил рубиновой пряжкой, глянул на себя в серебряное зеркало. Смотрится неплохо. Но с точки зрения обороноспособности… М-да. Ладно. Живы будем – не помрем!
Возок, окруженный молодцеватыми гриднями, въехал в ворота, дребезжа и подскакивая на брусчатке, и покатился по двору, уже сплошь заставленному крытыми и открытыми экипажами булгарской знати.
– Скромно отобедать… – проворчал Духарев, выбираясь из тесного возка и отпихивая челядника, вознамерившегося поддержать его под локоток. – Я…
И замер на полуслове, увидав, как из соседнего экипажа, элегантно опершись на руку слуги, спустилась Людомила межицкая.
Она тоже заметила его, но не смутилась, а улыбнулась приветливо, качнула головкой.
Духарев поклонился.
– Кто это, бать? – спросил Артем.
– Сейчас я тебя познакомлю, – пообещал Духарев, но выполнить обещание не успел.
Их уже окружила расфуфыренная челядь и с подобающими церемониями повлекла прочь. Духарев только и успел, что оглянуться на своих гридней. Увидев, что их тоже не забыли, он успокоился и последовал за дворцовыми «попугайчиками». Высокий рост позволил ему также убедиться, что госпожа Людомила следует в том же направлении. Правда, не с такой пышной свитой, как у Духарева.
Войдя под мрачноватые своды, отец с сыном протопали по галереям и лестницам, пока не добрались до большого, освещенного сотнями свечей зала, в котором было полно булгарской знати. Наметанным глазом Духарев определил: даже этот парадный зал по сути – часть крепости. Стены толстенные, окошки узенькие, прорезанные аккурат под лучника. Потому-то и потребовалось в солнечный день свечки жечь.
Публика здешняя Духареву была незнакома, но многие поглядывали на него с любопытством. Духарев сразу привлек общее внимание. Даже те, кто никогда не слышал о киевском после, не могли не споткнуться взглядом о двухметрового богатыря с толстыми усищами, свисающими на ладонь ниже массивного подбородка.
Артем на фоне отца почти потерялся.
Все булгарские аристократы, даже мужики, были основательно задрапированы в разноцветные хламиды. Широченные рукава, подолы до пола… Из-под таких портьер ножом пырнуть – милое дело.
Сергей притормозил, поджидая Людомилу.
– Госпожа Людомила, позволь представить тебе моего сына Артема!
Артем поклонился и пробормотал что-то подобающее, но не похоже, что госпожа межицкая его всерьёз заинтересовала. Через полминуты он углядел в толпе кого-то знакомого и исчез, оставив отца с булгарской красавицей наедине (если это слово применимо к двум людям, окруженным толпой глазеющих на них бездельников). Духарева толпа раздражала, а вот Людомила, похоже, ничего не имела против того, чтобы оказаться в центре внимания.