Петр нахмурил седые брови: похвала это или дерзкий намек? Он снова оглянулся на Сурсувула, но болярин ничем ему не помог. Ах, как не хватало Петру жены! Внучка императора Романа обладала изощренным византийским умом и мгновенно угадывала подоплеку сказанного.
Но кесаревна Мария лежала на смертном одре и с трудом узнавала даже собственного мужа.
Кесарь вздохнул. Ему вдруг стало все безразлично. Он устал.
Пауза затянулась. Болярин Сурсувул негромко кашлянул. Петр встрепенулся.
– Я друг кесарю Византии, кто бы он ни был, – сказал владыка булгарский. – Но князю русов я тоже не враг. И в знак моего к нему расположения приглашаю тебя и твоего сына… Ты ведь приехал с сыном, верно?
Духарев кивнул.
– … приглашаю вас скромно отобедать со мной.
– Благодарю за честь! – поклонился Сергей. И, отпущенный вялым жестом царской кисти, удалился.
– Нет уж, батя, ты выпей! – потребовал Артем. – Сам говорил, надобно яда опасаться. Теперь не отнекивайся!
Духарев с отвращением поглядел на варево, понюхал…
– Ты уверен, что туда твой конь не помочился? – спросил он с подозрением.
– Уверен, уверен, – нетерпеливо бросил Артем. – Пей, батя! Тебе еще одеваться надо.
Сам он уже вырядился по здешней моде. Пестрый, как попугай. Канитель, кружева, кольца, на физиономии румяна какие-то… Кинжальчик на поясе – таким только колбасу и резать. На самом поясе и то больше металла, чем в этом клинке. Такой же фазаний наряд ждал Духарева. Черт! И ничего не поделаешь: надо, значит надо. И с оружием на пир к кесарю не положено. Предупредили. Фу, дрянь какая! Духарев еще раз понюхал…
– Вина мне налей! – потребовал он. – И румяна с морды сотри!
– Но, батя…
– Сотри, сказано! – бешено рявкнул Духарев и единым духом проглотил «профилактику».
Его аж передернуло. Сергей быстренько, пока обратно не выскочило, закинул следом бокал красного.
Артём с сочувствием глядел на него.
– Знал бы ты, какая это гадость! – проворчал Духарев.
– Знаю, – сказал сын. – Я тоже выпил.
– Гхм… да, – Духарев несколько смутился. – Ладно, пойду одеваться. С этими застежками-шнурками пока разберешься…
– Там челядники дядькины, они тебя оденут, – сказал Артем.
– Уже легче. А румяна с лица все равно сотри!
– Сотру, батя, успокойся! – Артём засмеялся.
«Надо же, – подумал Духарев. – Глядит на меня и думает, небось, что я – пережиток варварского прошлого. Это я-то!»
Расторопные Мышовы рабы мигом напялили на него придворные тряпки. Все, кроме длинного платья, с точки зрения защиты совершенно бесполезного, но весом тянувшего на хорошую кольчугу, столько на нем было драгметаллов. Будь его воля, Духарев вместо этих дурацких тряпок двойной панцирь надел бы. И все-таки кое-какой сюрприз он приготовил. Выгнав слуг, он открыл оружейный ларь и достал тонкую синдскую саблю в бархатных, шитых черным жемчугом ножнах. Без малейшего усилия согнул вокруг талии, защелкнул пряжку. Ничего себе поясок получился, симпатичный. Против брони он, конечно, не потянет, но башку смахнет, как нефиг делать. Сергей подвесил к поясу-клинку «столовый» ножик. Эх, чует его ретивое: будут у него на кесарском празднике проблемы. Но не пойти нельзя. Этак не только трусом прослыть можно, но и престарелого кесаря обидеть.