– Тоже правильно, – Духарев посмотрел на Святослава. Интересно, понимает ли тот, что если Свенельд примучит вятичей, то и львиная доля их богатств тоже пойдет Свенельду?
Когда-то князь-воевода Свенельд поднял варяга Сергея из десятников в сотники, а потом и воеводой сделал. Но то – прошлое. Теперь Свенельду сильные люди подле князя не нужны. И сильный князь тоже не нужен. Они с Ольгой уже поделили киевскую державу, расписали, кому что, насажали своих посадников да тиунов. Смердам, конечно, от этого облегчение. Оброк – это не то, что полюдье, когда князь берет сколько сочтет нужным. Оброк – это порядок. Только при таком раскладе не воины нужны, а мытари да стражники. То есть варяжскому сословию – прямой урон. А Духарев – варяг, вождь.
– А сам? – спросил он.
– Что – сам? – князь недоумённо посмотрел на него, даже коня чуть придержал, и их тут же начали догонять передовые дружинники. Сергей повернулся, махнул рукой сотнику: три корпуса назад. Этот разговор – не для чужих ушей. Подъехав к князу вплотную, едва не касаясь стременем стремени, наклонился, спросил:
– Сам на вятичей пойти не хочешь?
Святослав посмотрел на него снизу вверх, но не отъехал, сверкнул озорными глазами:
– Хочу!
– Так иди, – негромко произнес Духарев. – Ты – князь.
– Да, – васильковые глаза юноши сузились, он не мигая смотрел на своего воеводу. Их кони шли так слаженно-ровно, словно оба плыли в одной лодке. – Я – князь!
– Князь! Воевода! – крикнули сзади.
Оба за разговором не заметили, что левофланговый дозорный, въехавший на макушку ближнего кургана, стремглав полетел вниз.
Князь движением колен послал коня навстречу. Сергей приотстал, позволил передовым дружинникам обогнать себя. Конь под ним – заводной: боевого, собственноручно выученного и традиционно названного Пеплом (хоть и был он гнедым, а не мышастым) вел на поводу отрок. Но и заводного ни к чему изнурять. Все равно эти юниоры без него не начнут.
Глава третья
Княжья охота в Диком Поле
Угры! Через десять веков их будут звать венграми и считать европейцами. Но в веке десятом с расстояния в четыреста шагов они мало чем отличались от печенегов. Та же легкая конница. Если бы не возы, ушли бы они от руси за милую душу. Но вождь угорский, Тотош, добычу бросить не пожелал. Было с ним, на первый взгляд, копий полтораста. Немногим более, чем в Святославовой ближней дружине. Были бы на месте угров пацинаки-печенеги, распихали бы по сумкам самое ценное и дали деру. Угры решили драться.
Возы остановились посреди тракта. С кургана, на котором бок о бок стояли Духарев, Святослав и еще с полсотни конников, угры – как на ладони. И возы славянские низкие, с малыми колесами, не для степи – для дороги, набитые под завязку и накрытые сверху холстиной – от пыли, тоже отлично видны. За такими телегами не особо спрячешься, разве что под повозки залезть, как угровы полонянники, что время от времени выглядывали из-за колес.