– Уже на капусту с морковью перешел, значит, идет на поправку, – сказала Варвара. Потом негромко осведомилась: – Шмурдяк вас больше не цеплял? После того наезда? Не звонил, «шестерок» не подсылал? Не сманивал Дашку брильянтами?
– На Шипке все спокойно, – отозвался Ким и с гордостью добавил: – А брильянты я ей сам куплю. Колечко уже присмотрел, такое, знаете, венчальное-обручальное… Вы, Варя, не тревожьтесь, сестричка ваша в хорошие руки попала.
На том конце линии хихикнули.
– Еще бы! В руки мастера трень-бринь!
– Бусидо фэншуй, – строго поправил Ким и распрощался. Походив по комнате, сосредоточившись и погрузившись в мир иной, он присел к компьютеру и написал: «Не пойти ли нам облегчиться? – произнес Эйрим Высокий Шлем, сын Сеймура Одноглазого…»
Телефон зазвонил снова.
– Мэнсон? Ты ящик смотришь?
– Не имею такой привычки. Я, Дрю, не смотритель, а читатель.
Ким, и правда, телевизором не увлекался. Из ящика ведь что наружу прет? В новостях – реальность, а все остальное – фантазии. Реальность была жутковатой, а что до фантазий, то их он мог придумать сам.
– Ты ящик-то включи, полюбопытствуй, – молвил Дрю. – Там про кабак наш освещают и про героя-варвара, изгнавшего злодеев.
Он пропел: «Нет мира в хайборийских королевствах!» – и повесил трубку.
– Чего любопытствовать? – буркнул Ким, вернулся к компьютеру, перечитал: «Не пойти ли нам облегчиться? – произнес Эйрим Высокий Шлем, сын Сеймура Одноглазого» – и добавил к написанному: «Самое время, подумал Конан; выпито немало да и съедено изрядно. Пора облегчиться, а затем продолжить переговоры. Ему никак не удавалось…»
Дзинь! Дзинь, дзинь, дзи-иинь!
«Ты становишься популярным», – внезапно пробудившись, заметил Трикси.
Ким чертыхнулся, но к телефону подошел. Прежде – ни за какие коврижки! Выключил бы к дьяволу проклятый аппарат и сел работать. Но жизнь переменилась, и между «прежде» и «теперь» была большая разница. Такая рыжая, зеленоглазая…
Он снял трубку.
– Ким Николаевич? Это Славик. Нас по телевизору показывают! Дарья Романовна сказала, чтобы я вас предупредил.
– С какой целью? – поинтересовался Ким.
– Как с какой? Ведь интересно же! Дарья Романовна говорит…
– Что бы она ни сказала, я слушаю и повинуюсь, – прервал менеджера Ким. Аккуратно опустил трубку на рычажки, бросил тоскливый взгляд на экран компьютера и включил пылившийся в углу телевизор. Поплыли кадры – вывеска, дверь, зал ресторана с разбросанной и опрокинутой мебелью, потом послышалась скороговорка комментатора:
«В минувшую среду владельцы бара „Конан“, что на Фонтанке, вблизи городской библиотеки, решили развлечь посетителей аттракционом в духе боев без правил. Два бойца, нанятых, вероятно, двумя враждующими бандитскими группировками, вступили в поединок, который завершился кровавым побоищем. Ведется следствие, но число пострадавших, как и заказчиков этого мероприятия, установить пока не удалось. Одной из версий является „чеченский след“; видимо, и к схватке, и к последующим за ней событиям приложила руку чеченская мафия. Компетентные органы полагают, что наемник чеченцев проиграл, что и спровоцировало вспышку насилия: часть зрителей, явно принадлежавших к кавказской национальности, принялась громить бар и избивать публику. Мы считаем это очередной акцией устрашения, связанной…»