– А если не довезут?
Нерис сурово поджала губы.
– Это было бы большим несчастьем для старика и позором для его потомков. Тири умирают лишь в своей земле, у деревьев смерти. Таких, какие мы недавно видели.
Кивнув на берег, она ткнула пальцем в нервный узел левиафана, и живое судно двинулось против течения.
В тот день и в светлый период ближайшего цикла река была пустынной, если не считать какой-то жуткой твари, всплывшей рядом с их кораблем, – видимо, они слишком удалились от берегов, оказавшись в зоне больших глубин, где обитали речные чудища. Весьма разнообразных форм и видов, по словам Нерис, но все – кровожадные и слишком огромные, чтоб с ними справились дельфины. Монстр, преградивший им путь, походил на гигантскую черепаху в бронированном панцире, имел полдюжины могучих плавников, гибкий хвост и длинную шею с таким костяным гребнем, что Дарт даже не вспомнил о шпаге, а снес чудовищу башку дисперсором, истратив последний заряд. Теперь его оружие стало бесполезным – по крайней мере до тех пор, пока он не встретится с Големом.
В желтое время третьего дня, в условный полдень, отмеченный ощущением легкости, на горизонте возникло пятнышко, округлое и темное, точно капля дегтя, упавшая на серебристую речную гладь. Дарт потянулся к скафандру, вытащил тонкий обруч визора, блестевший сенсорными звездочками, пристроил на голове и опустил козырек-экран. Мир озарили новые краски; песок и скалы виделись теперь желтовато-бурыми, поверхность реки – серой, без блеска, слепившего глаза, небо – нефритовым, а лес, что зеленой стеной громоздился вдоль берегов, приблизился, распался на отдельные деревья и кусты, переливавшиеся живыми оттенками красного. Пятно тоже порозовело, приблизилось и распалось на четыре вытянутых силуэта и множество мелких штрихов, мельтешивших на периферии, словно червяки вокруг толстых неповоротливых змей.
Дарт коснулся сенсора над ухом, и червячки превратились в крохотные катамараны под прямоугольниками парусов, а на спинах змей выросли горбы – башни-надстройки в три этажа, со смотровыми площадками, галереями и спиральными лестницами. Новое касание, и он различил хвостатые и коренастые фигурки мореходов, сновавших взад-вперед по палубам, лестницам и галереям. Левиафан под его ногами дрогнул, прибавив скорость, фигурки с их кораблями и плотами стали расти, и над рекой вдруг затрубила раковина и раскатился гул барабана – видимо, знак того, что их заметили.
Сняв обруч, Дарт вытер испарину, выступившую на висках. Нерис провела языком по пухлой нижней губке и ободряюще улыбнулась ему.