– Что дальше?
– Ради Хатор, господин! Я не хочу, чтобы Тотнахт пронзил его дротиком или разрубил секирой! – Губы ее дрожали, слезы выступили на глазах. – Не хочу! Пусть он живет! Пощади его, господин мой!
Владычица любовь, ты правишь миром! – мелькнуло у Семена в голове. Правишь ныне, присно и во веки веков!
Приподняв подбородок девушки, он тихо произнес:
– Я не могу его помиловать, но подарю его жизнь тебе. Иди, Аменет, найди его и скажи ему: или дротик Тотнахта, или спальная циновка в моем доме! В доме, который ты должен построить на наших землях, у большого Озера в стране Пиом. И если он выберет тебя, а не смерть из рук Тотнахта, запомни: ты – его женщина, но он – твой мужчина, и ты за него отвечаешь. Если он причинит кому-то обиду… – Семен смолк, потом махнул рукой: – Словом, дротики у Тотнахта всегда найдутся!
Он вернулся в палатку, сел на ковер и знаком велел нагой девчушке наполнить чашу. Она улыбалась, лукаво щурила зеленоватые глаза, и Семен улыбнулся ей в ответ, слушая вполуха, как Техенна болтает с отцом на резком гортанном ливийском наречии. Дела судебные завершились, ларец казней и милостей опустел, козленок тоже был съеден, и только приятная тяжесть в желудке напоминала о нем. Семена клонило в сон. Он прилег, вытянулся, всмотрелся в маячивший перед ним мираж: высокие горы Того-Занг – не иначе, как хребет Атласа, хрустальные реки и водопады, бегущие с них, широкая, в сто километров, равнина, синее море, просторные бухты и небо с солнечным диском, недреманным оком Ра… Западный край, безлюдный, изобильный и столь далекий, как легендарная Та-Нутер… Безопасное убежище, ибо кто в Обеих Землях рискнет отправиться на Запад? Туда, в Страну Заката, уходят только мертвые…
«Что-то я должен спросить», – вспомнил он и приоткрыл глаза.
– Скажи мне, Такелот… темеху, что обитают восточней той равнины, не говорили о заморских землях? Об острове, лежащем за Уадж-ур? Огромном острове, большем, чем Кефтиу и Иси[39]?
В выцветших глазах Такелота мелькнуло удивление.
– Откуда ты знаешь, господин? Там и правда есть остров… Люди нашего языка узнали о нем от мореходов, что приплывают с севера… редко, очень редко – корабли их малы, и лишь немногие рискуют пересечь то море, которое вы зовете Уадж-ур. Остров… да, говорили, что они приплывают с острова, большого острова с высокой дымящейся горой. Но я не знаю, как называется та земля.
«И я не знаю, – думал Семен, уплывая в царство сна и сновидений. – Не знаю, какое имя носит этот остров в годы правления Меруити, как назовут его в эпоху Рамсеса и в век Гомера. Потом… наверное, потом он станет Сицилией».