Заклинатель джиннов (Ахманов) - страница 212

, и на этой арене людей вязали колючей проволокой, жгли огнем, давили танками, а в битвах никогда не брали пленных. Однако территория не столь гнилая и лесистая, как амазонские джунгли, и, разумеется, более выгодная для инвестиций, если учесть месторождения вольфрама и бериллия, касситерита и танталита. Их совокупная добыча исчислялась парой тысяч тонн, но, по данным геологической разведки, извлеченным Джинном из немецких и бельгийских тайников, запасы были богатейшие, что подтверждали секретные карты, схемы и результаты бурения. Ознакомившись с новой идеей, свалившейся анонимно по Сети, Джеффри Пол заморозил бразильский проект – и тут же, словно в знак божественного одобрения, в бурном африканском регионе наступила тишина. Конечно, относительная; но что абсолютно в этом мире?

Мне удалось покончить с затянувшейся войной лишь по жестокой схеме Фразибула[59]. Известно, что в каждой партии, в любом общественном движении есть ястребы-радикалы и есть либеральные голубки, а между ними – индюки-центристы. Ястребы жаждут крови, голуби – райской идиллии, а вот индюк – птица нелетающая, без фантазий, зато мясистая и основательная. Если убрать самых задиристых ястребов и самых мечтательных голубей, к власти приходят индюки, и временами это не так уж плохо: индюк с индюком всегда договорятся.

Они договорились. Договорились после того, как радиоуправляемый снаряд накрыл генерала Рвиегиему со всем его штабом, как странные лучи (возможно, лазерные?) сожгли Мутару с десятком полководцев, как рухнул лайнер Джуримана, президента хуту, а его коллега тутси Кигерин[60] был сражен инсультом прямо в ванне. Ряд других персон, слишком левого и слишком правого настроя, тоже был изъят из обращения; кто-то сунулся не вовремя к розетке, кто-то не вписался в поворот при отказавшем зажигании. Ну что тут поделаешь… Известно, что лучшее средство против перхоти – гильотина… Я утешался тем, что хрупкий мир лучше прочной ссоры, и тем, что Фонд развития решил не вырубать бразильские леса, а добывать вольфрам и олово в Руанде и Бурунди. Ни хуту, ни тутси это богатств не принесет, но будут сыты, а сытые несклонны к войнам.

После этих двух экспериментов я ощутил себя владыкой мироздания. Конечно, не всей бескрайней Вселенной и даже не родной Галактики или там Солнечной системы, но в местном масштабе – наверняка! Словно серый кардинал, маячивший за спинами вождей и лидеров, промышленных боссов и генералов, я мог направить их туда или сюда, подвигнуть к тем или иным решениям, а в крайнем случае – взять за галстук и перекрыть кислород. Как финансовый, так и тот, что еще циркулирует в нашей пропахшей дымом и бензином атмосфере… Я был готов к великим свершениям и героическим подвигам, тем более что напрягаться для этого не приходилось – только поставить задачу, выслушать прогнозы и отдать приказ. Сознание могущества и тайной власти… Как оно сладко, как искусительно! Оно опьяняло меня! А эйфория, как известно, помрачает разум и не доводит до добра… Я уже не вспоминал ни о Глобальной Цели, ни о друзьях и близких – здесь, в России, и в других краях, ни о своем аспиранте и дипломниках, ни даже о Захре. Я словно вывалился из бытия, пусть скучного и повседневного, но делающего человека человеком; выпал из него и погрузился в иную реальность вселенских геополитических масштабов. В ней, в этой реальности, планета мнилась шахматной доской, где я мог переставить или снять любую из фигур.