Я посмотрел на экран с кошачьей мордочкой, потом на саму Белладонну, прижавшуюся к тришкиному боку.
– Ну с тутсихутами и амазонской сельвой мы разобрались… Чем теперь займемся, детка? Подрежем коготки исламским экстремистам? Сделаем из нашей мафии гуляш? Или проверим, отчего у нас Камчатка без топлива осталась? Еще отложится, как дыркачи…
– Мрр! – возразила Белладонна.
– Пожалуй, ты права, – заметил я. – Экстремистов мы прищучили в валютной сфере, а мафия с Камчаткой подождут. Во все ведь стороны не прыгнешь, а прыгать желательно туда, где горячее… Давай решим кавказскую проблему! А заодно – дальневосточную и крымскую! Ты как считаешь, получится?
Белладонна прищурила глаз и с сомнением протянула:
– Мяя-ау!
– Ну почему же нет? Мятеж в Приморье – это ведь, милая, не из мести и не от злобы, а от безысходности! Ни света тебе, ни тепла, ни хлеба, ни воды, ни сносного начальника, одни проходимцы, и так – из года в год… Вот люди и озверели! Теперь хотят свободы – чтобы, сама понимаешь, свободно примкнуть к Китаю, а лучше – к Японии…
– Мрр-мне!
– Сомневаешься? А Джинн считает, что именно так! Если отдать им что положено и мудрых начальников поставить, глядишь, все устаканится. И с тем же Крымом и Чечней… Я вдруг поперхнулся, осознав, что ситуация с Чечней и Крымом, к сожалению, другая. Не от хорошей жизни взбунтовались дыркачи – то был мятеж против бессилия властей, продажности, коррупции. В этом они оказались едины, и не было иных причин, каких-нибудь кровавых счетов, чего-нибудь такого, что копилось бы веками в пороховых погребах истории. Наладить снабжение, дать Приморью льготы и честного правителя, не демагога, не ворюгу, все и правда утрясется…
А вот в Чечне единогласия не наблюдалось. Не считая чеченцев, благоразумно перебравшихся на мирный север (которых, кстати, было большинство), все остальные разделились натрое: одни стояли за Чечню, что автономна, но нераздельна с Россией, другие Россию ненавидели и жаждали полной свободы, а третьим, кроме свободы, мечталось о небольшой империи от Черного моря до Каспия. Три мнения, одна Чечня… Не развести, не разделить! Совсем не так, как с тутсихутами, которым щедростью богов были подарены два государства, а волей Джинна – мистер Пол и водопады инвестиций.
С Крымом было еще сложнее. Кому принадлежал он, этот участок суши, не полностью окруженный водой? Если забыть о вымерших таврах и скифах, Пантикапейском царстве, античном Херсонесе и генуэзских колониях, тут оставалось три претендента: татары, которые Крым завоевали, русские, которые его аннексировали, и украинцы, которым Крым подарили. Каждый из этих актов был законным – в том смысле, что их освятила история, и каждый народ полагал, что Крым – его отчизна, откуда иноверцев с инородцами нужно пнуть под зад коленом. Косоглазых – на Волгу, кацапов – в Москву, хохлов – в их Жмеринку… В принципе все варианты возможны, ибо Россия и Украина – страны большие, великие, но вот, например, что делать с Палестиной? Там много хуже, чем в Крыму! Евреев с арабами не примиришь и никого не выселишь – ни тем ни другим деваться некуда.