– Вы должны знать всю правду о нем, – решительно вмешалась в нашу беседу Шурочка. – Князь Волевский перед самой своей гибелью собирался жениться на мне. И знаете почему? Потому что ему срочно нужны были мои деньги, чтобы расплатиться с долгами и выкупить свое заложенное имение.
Услыхав эти новости, Софья порывисто поднялась с кресла, но вдруг закачалась, глаза ее закрылись, и она начала медленно оседать на прежнее место.
– Что с ней? – испуганно вскрикнула Шурочка.
– Она в обмороке, – я подбежала к лежащей без сознания девушке и начала хлопать ее по щекам. – Шурочка, – я обернулась. – Не стой же, позови кого-нибудь.
Подруга моя кинулась вон из кабинета и принялась звать на помощь. Тут же из кухни прибежала Феклуша с мокрым полотенцем в руках и пузырьком с нюхательной солью, как будто заранее знала, что произойдет с Софьей Федоровной. Увидев свою барышню в обмороке, она принялась промокать мокрым полотенцем виски Софьи, мне же вручила открыть пузырек. Соня все еще не приходила в себя, настолько сильным для нее оказался удар.
– Что же вы наделали, барышни? – причитала кормилица. – Нельзя Софье Федоровне в таком положении волноваться-то. Ей-же-ей, с ребеночком что-нибудь случится.
Я остолбенела, услыхав столь неожиданную фразу.
– Каким ребеночком? – меня просто поразили слова кормилицы.
Однако Феклуша мгновенно замкнулась в себе и не отвечала.
Мало того, она сделала вид, что полностью занята приведением в чувство своей подопечной и как будто не слышит обращенного к ней вопроса.
– Феклуша, о каком ребенке ты говоришь? Разве барышня ждет ребенка? – я решила действовать напролом. – Отвечай же. Что ты молчишь?
– Не знаю я ничего, барышни. Не надо у меня ничего спрашивать, – неожиданно огрызнулась крестьянка.
Я опешила от такой грубости со стороны простой служанки, пусть даже и кормилицы молодой барышни. Однако ответить на подобную резкость я так и не успела, так как в это время Соня после долгих усилий с нашей стороны, наконец, начала приходить в себя. Она открыла глаза, взглянула на Феклушу, потом на нас, и попыталась осторожно подняться.
– Не надо, Софья Федоровна, подниматься, – тут же воспротивилась кормилица, пытаясь снова уложить свою барышню. – Отдохните еще.
Однако Соня не пожелала подчиниться. Она все же села и облокотилась головой на спинку кресла. Кормилица, уперев мощные руки свои в крутые бока, все продолжала стоять, то и дело бросая на нас с Шурочкой злобные взгляды. Соня заметила это.
– Иди, Феклуша, иди. Не волнуйся, ничего со мною не случится, – проговорила девушка.