– Потому что крестьяне любили своего барина. Уж их-то он никогда не обижал, – проговорила Софья. – Да и откуда у них мог взяться пистолет?
– Крестьяне говорят, что нашли его. Но полиция им не поверила. Их арестовали и увезли, – пояснила я. – Но я тоже не верю в виновность крепостных. К тому же если тело князя нашли в реке, то убит он был где-то неподалеку. Есть еще один факт. Труп в воде пробыл менее суток, а значит, убит князь был совсем недавно. Вы не знаете, у него не было никаких явных врагов?
– Не знаю, – задумчиво пробормотала Софья. – Уж не хотите ли вы сказать, что это я убила Волевского? – она вдруг настороженно посмотрела на нас. – Поверьте, может, у меня и было желание убить этого мерзавца. Но я бы никогда не пошла на это, так же, как и мой отец.
– А что ваш отец? – заинтересовалась я. – Он тоже желал смерти князю?
– Он грозился пристрелить этого мерзавца. Однако я уже давно поняла, что папенька никогда не следует своим угрозам. У него слишком доброе и отходчивое сердце, – при этих словах Софья грустно улыбнулась.
Честно говоря, меня нисколько не убедили эти слова. Убийцей могли оказаться и Софья, и ее отец. Вот только как это доказать? Теперь, по крайней мере, у меня хоть были подозреваемые. Такие слова весьма странно звучали в устах молодой женщины. Скорее бы они подошли какой-нибудь ищейке, которая носит имя полицейского. Но что поделаешь, если уж называть вещи своими именами, то я на самой деле была ищейкой, только не состоящей в полиции.
Итак, я нашла подозреваемых. А вывод такой был сделан посредством некоторых моих умозаключений. Ведь и у Долинского, и у его дочери была веская причина лишить жизни человека, который принес в их семью столько горя.
Я почувствовала, что голова моя уже начинала кружиться от всего этого водоворота событий. Поэтому, попросив прощения у Софьи и Шурочки, и с их великодушного позволения, я отправилась в заранее приготовленную для меня Феклушей комнату, чтобы как следует отдохнуть и последовательно обдумать все, что стало мне известно о князе и его жизни в последние несколько дней.
На этом и заканчивается четвертая глава моего романа. Но мы встретимся с вами в следующей.
Оказавшись в своей комнате, я сперва сполоснула лицо прохладной водой из кувшина, чтобы немного освежить свою и без того раскалившуюся от различных мыслей, приятных и не очень, голову.
После вечернего туалета я достала из своего дорожного сундука, который уже успел по моему приказанию притащить сюда Степан, стопку листов с последними записями Волевского, и принялась их внимательно читать. Я уже в который раз похвалила себя за собственную предусмотрительность, которая заключалась в том, что, несмотря на некоторые угрызения совести, я все же не поленилась прихватить с собой бумаги покойного князя. Естественно, закладную на имение я оставила в нише секретера. Мне просто необходимо было забрать с собой эти записки, ведь возможно, что именно в них хранилась разгадка гибели Волевского.