– Не бойся, нас там трое, – совершенно серьезно поблагодарив за предупреждение, ответил Валентин.
Да, Долохов не просек серьезности ситуации. Зато Валентина была просто сама не своя от беспокойства за мужа и злости на легкомыслие Долохова. Правда, ему показалось, что дело здесь не столько в беспокойстве за жизнь ненаглядного Залесского, сколько в элементарной женской ревности. С точки зрения Долохова, его соседка вела себя сейчас довольно глупо. Ждать адюльтера от воплощения порядочности по имени Валентин Залесский можно было до второго пришествия и даже дольше! Однако Долохов поймал себя на очень фривольной мысли. Да, он подумал, что, окажись на месте Залесского – в одном купе с той роковой дамой, – он бы точно ночь не спал. Но вовсе не потому, что опасливо стерег каждое ее движение…
А впрочем, их же там трое. Наверняка третьей – и лишней! – оказалась какая-нибудь занудная бабуля: из тех, которые почему-то мгновенно проникались симпатией к Залесскому и терпеть не могли его приятеля Долохова.
Хотя что ж тут непонятного? На лбу у Валентина стояло клеймо добропорядочности. Долохова же многие называли ртутью. Не потому, что он отличался такой уж подвижностью, а за переменчивый, непостоянный нрав. Он ни к чему не мог относиться в жизни серьезно – кроме работы. Но тщательно скрывал от окружающих и это единственное свое «слабое место». Поэтому на его-то челе стояла печать общего пофигизма. И была доступна проницательным взорам окружающих!
Долохов как раз думал о том, что слова Пушкина насчет стихов и прозы, льда и пламени, а также воды и камня, которые не столь различны меж собой, вполне можно применить к нему и Валентину, так что их неразрывная дружба кажется и вовсе непонятной. А может, наоборот. Противоположности стремятся друг к другу!.. И тут Валентин позвонил снова.
То, что он рассказал, вызвало улыбку на лице Долохова только в первое мгновение. Потом эта странная, по сути – дурацкая ситуация показалась ему очень серьезной. Патологически серьезной!
Он мгновенно узнал по описанию женщину, которая так яростно пыталась обвинить Ярушкину в воровстве. Даже если бы не знал наверняка, что Ирина Пластова едет ныне во Владимир, забирать тело убитого мужа, второй такой, как она, просто не было. Валентин нарисовал очень точный портрет женщины, которая совершенно откровенно стремится сдать Ярушкину в милицию.
Откуда такое рвение?..
Итак, позавчера Ярушкина отправилась в Москву в компании с Пластовым. Случайно или намеренно – сейчас роли не играет. Сегодня она оказалась в одном купе с его женой, вернее, вдовой. Случайно или намеренно?.. Долохов склонялся к первому варианту. Однако сама Ирина вела себя так, словно знала, что Ярушкина прикончила ее мужа – вернее, что она подозревается в этом. Но такого быть не могло! Ирина не могла знать личности предполагаемой убийцы!