– Нет, я никого не видел. Нас в милиции уже про это спрашивали.
– Ну хорошо…
– Вы со мной все, закончили?
– Да. Спасибо большое. Только одна просьба напоследок: вот на эти фотографии взгляните, пожалуйста. Если кто-то вам знаком, так мне и скажите.
– Нет, этого я не знаю, девушку тоже, этого… погодите, вот этого блондина я видел! Он похож на артиста, который играет в кино «Плоть и кровь», потом про слепого, который палкой дрался так, что всех гадов побил…
– «Слепая ярость», что ли?
– Во-во!
– А актера зовут Рутгер Хауэр, вы его имели в виду?
– Ага, точно. И вот этого парня вроде бы видел, если не ошибаюсь. Они вместе шли…
– Куда?
– Да хрен их знает, вошли в наш двор. Мы как раз с собакой выходили из двора, а они вошли. А там куда они делись… Откуда мне знать?
– И когда это было, Борис Борисович?
– Ну как когда? В то же самое утро, когда в третьем подъезде рвануло. Минут за пятнадцать до того, как появился газовщик.
– Секунду, Борис Борисович… Но я же только что спросил вас, видели ли вы кого-нибудь. Кто…
– Э, нет, стоп, вы мне ничего такого не шейте! Вы меня как спросили? Видел я, чтобы кто-то чужой в третий подъезд зашел? Я не видел, так и сказал. А эти парни просто во двор вошли. Откуда мне было знать, куда они намылились?
– И когда милиция вас расспрашивала, вы о них тоже не упомянули?
– А чего о них упомянывать? Я ж не видел, как они в подъезд заходили, чего мне лишнего зря языком молоть, спрашивается? Зачем я буду неприятности на себя тянуть, как…
– Как одеяло, верно?
– Вот именно!
* * *
Зазвонил телефон, и я мгновенно сбилась с мысли.
– Что? – нетерпеливо спросила Валентина. – Ну что ты знаешь?
Телефон звонил. Я мотнула головой:
– Возьми трубку.
Аппарат стоял тут же, на холодильнике. Валентина протянула было к нему руку, но тотчас воровато оглянулась на меня и вышла. Я видела другой телефон у входа в гостиную. Видимо, она туда пошла.
Может, мне почудилось, что ее взгляд был вороватым. Но за секунду до того, как раздалось «Алло!» Валентины, я движением, определенно вороватым, с предельной осторожностью снимаю трубку с аппарата, стоящего на холодильнике. И слушаю, натурально затаив дыхание.
– Але, Валюша? – грубоватый женский говорок.
– Ой, здрасьте, баба Паша. Рада вас слышать.
Я разочарована. Честно говоря, думала, что это позвонил Долохов…
Да, моя новая подруга оказалась не в меру болтлива. Но кто бы мог подумать, а?! Угодила я из огня да в полымя. Еще слава богу, что меня стерег муж этой Валентины, а не она сама. А он, получается, и впрямь «милый мой бухгалтер»! Нет, это просто полный песец! Нашла я, честное слово, кого спасать от этой Ивановой-Дарзиной, сумасшедшей «проводницы»! С другой стороны, история с очечником преинтереснейшая. Может, пригодится для нового романчика. Особенно классно про цыган, которых Иванова наняла ограбить докторшу. Но что за комиссия, создатель? Что за надобность была прятать этот паспортный листок? Что такого ужасного в сведениях о двух браках Олега Пластова? Может быть, конечно, он скрывал от приемного сына, что Ирина Петровна – не его мать? Но они поженились в 1993 году. Насколько я помню, Сергею Пластову было двадцать лет, когда он погиб. Значит, десять лет назад ему было десять. В этом возрасте ребенка трудно обмануть в таком вопросе!