Процесс омовения идет своим чередом. Помыты головенка, ножки, попка, писюлька, животик. Остались подмышки и спинка.
– Лизочек, – чирикает Маришка, – давай снимем «дзюдоиста», а? Мы его и так уже замочили. Давай снимем?
Но при попытке полного раздевания Лизок делает жалкие глазки и начинает страдальчески кряхтеть.
– Кисулик, ну не капризничай, – воркует мамочка. – «Дзюдоист» уже чистенький, теперь надо и тебя всю помыть, чтобы и ты была такая же чистенькая, как «дзюдоист».
Так, мертвая хватка младенца ослабевает… Разжались пальчики, отпустили полы боди, и я начинаю осторожно его снимать, тоже лопоча какую-то убедительную ерунду, потому что племяшка моя страсть любит, когда с ней разговаривают – без разницы, о чем. Поскольку предыдущая ночь у нас прошла под знаком «Мойдодыра» («Моем-моем трубочиста чисто, чисто, чисто, чисто! Будет, будет трубочист чист, чист, чист, чист!»), которого я исполнила на разные лады бессчетное количество раз, невольно продолжаю трещать по мотивам той же бессмертной баллады:
Замочили «дзюдоиста»
Чисто, чисто, чисто, чисто!
Будет, будет «дзюдоист»
Чист, чист, чист, чист!
Младенец безропотно расстается с мокрым облачением, и я поспешно, закрепляя успех, домываю ее, бестолково повторяя:
Замочили «дзюдоиста»
Чисто, чисто, чисто, чисто!
– Слушай, – хихикает вдруг Маришка. – Давай говорить – замочили футболиста. Или хоккеиста. Таксиста, теннисиста, гармониста. Или классического трубочиста, наконец! Только не дзюдоиста!
– А почему? – тупо спрашиваю я.
– Жуткий политический намек получается! – от души хохочет сестра. – У нас демократическое государство, а все-таки… Береженого бог бережет!
Только тут до меня доходит, что Юз Алешковский – поэт эпохи сталинизма, автор сатирических стихов и песен на политические темы – после нашего словотворчества смело может уйти на заслуженный отдых… Теперь мы с Маришкой хохочем вдвоем, а Лизочек, решив, видимо, что мы смеемся над ней, обижается и начинает кукситься.
Но мы не можем остановиться! Прошу компетентные органы учесть: мы обе – жуткие патриотки, государственницы и центристки, мы прекрасно относимся к объекту нашего эзопова языка, желаем ему здоровья, счастья и долгих лет жизни, но… история замоченного «дзюдоиста» получилась чудо как хороша, поэтому трудно удержаться, чтобы не исполнить этот шлягер снова и снова:
Замочили «дзюдоиста»
Чисто, чисто, чисто, чисто!
И единственное, что мы можем сделать в угоду приличиям или осторожности, это не уточнять, где конкретно мочили бедолагу.
Между прочим, в детской ванночке! А вы что подумали?! Ну, это ваши проблемы. Ваши – и вашей политической незрелости!