К остановке подрулила маршрутка номер тридцать четыре. Как подрулила, так и отрулила, и Алёна только вздохнула ей вслед. Маршрутка могла бы довезти ее практически до дому, так же как и любая другая… Они проходили мимо одна за другой, но ни одну из них писательница Дмитриева не почтила своим присутствием. Не то что бы ей так уж хотелось сидеть в этом скверике под нераспустившейся бузиной и слушать стрекот водных струй в фонтане! По-хорошему, давно пора было сидеть дома за компьютером и слушать стрекот муз, однако Алёна медлила. Отчего-то тихий голос, раздавшийся вдруг в ее мобильнике, отбил у нее охоту возвращаться домой.
Она считала себя сильной женщиной, однако сейчас все же пришлось в очередной раз признаться в собственной слабости: ей было не по себе. Странный звонок напугал ее. Даже не столько напугал, сколько заставил растеряться.
До смерти хотелось с кем-нибудь посоветоваться, обсудить ту сумятицу событий, которая вдруг завертелась вокруг нее 11 мая и вертится до сих пор. Не зря, не зря все началось в день юбилея нелюбимого ею Дали! Вот уж правда что – сплошной сюрреализм! Главное, стоило только Алёне нащупать хоть какую-то относительно прямую тропу в этой неразберихе, в этом буреломе несуразностей, как она снова скрылась за непроницаемой стеной. Что за псих к ней прикалывается со своими напоминаниями о прошлом?! Чего он хочет? Зачем?
Разумеется, сейчас в голову неотступно лез Нарцисс с их общим прошлым , которое теперь Алёна вспомнила-таки, хотела она этого или нет. Пальцы на ее горле, выстрелы во Влада, безумные электронные письма… Это всё – ради пробуждения ее памяти? Может, надо было ответить голосу: да, мол, она все вспомнила? Может, он прошептал бы в ответ нечто, что поставило бы всё на свои места? Но нет, он отключился сразу. Такое впечатление, ответа и не ждал. Вот же гад, а?! Правильно, правильно говорил Юрий про «Достоевского»-психолога-гуманиста: он не терпит, когда что-то нарушает привычное течение жизни!
Срочно надо с кем-то посоветоваться, но не с кем. Одиночество, конечно, хорошая вещь, но непременно нужен кто-то, кому можно было бы сказать, что одиночество – хорошая вещь…
Такого человека у нее нет. Да и не в одиночестве дело, Алёна вовсе не ощущала себя одинокой. Сейчас ей нужен кто-то умнее, сообразительнее ее! Увы… без ложной скромности – увы! Ни одна из ее подруг, даже коварная Жанна, даже умнейшая адвокатесса Инна, не смогли бы ей подсказать, как быть дальше. То есть, может быть, и смогли бы со временем, но слишком много пришлось бы объяснять, прежде чем Жанна и Инна хоть что-то поняли бы. А за это время, такое ощущение, в рядах загадок еще прибыло бы… Что-то подспудно торопило, подстегивало Алёну, побуждало ее принять скорое решение и быстро найти отгадку. В создавшейся ситуации тратить время на плач в жилетку друзьям или на собственные переживания было бы слишком расточительно. Поэтому Алёна и сидела сейчас в скверике, провожала взглядом одну маршрутку за другой и размышляла, как найти Влада. Именно за этим она и шла к Жанне, но получила от нее кучу информации о личности Бультерьера и его грехах. Заодно выяснила личность его предполагаемого врага… Дело полезное, однако к Владу Сурикову Алёна пока не приблизилась ни на шаг.