Они там и лежали, никуда не делись – слава богу! – однако были такие ледяные, словно только что из холодильника. Ну понятно: одеяло сползло. И, видимо, уже давно.
Алёна поспешно закутала их и подтянула к подбородку. Свернулась спасительным клубочком, унимая дрожь.
Это закон природы – как замерзнешь, начинают кошмары сниться. Снились они Алёне также на переполненный желудок, от усталости, нервных потрясений и от духоты. Нынче ночью имели место все необходимые условия. И вот вам результат!
За окном как-то подозрительно серело. Неужели уже светает? Наверное, сейчас еще только часа три или четыре, надо постараться снова уснуть.
Постаралась. Но не удавалось.
Ничего удивительного, между прочим: вчера рухнула-то часов в десять, так что выспалась. Ну и прекрасно. Романчик про Федру кто писать будет, Пушкин? Он-то написал бы, а вот ты… Между тем писать его надо скорей, скорей, а ты вчера к нему даже и пальцем не притронулась!
Предрассветный час – что может быть лучше для работы? Ночь неохотно отступает, духи и демоны еще роятся в полумраке, глядишь, меж ними отыщутся духи героического Тезея и его злосчастной жены Федры, терзаемой своей запоздалой страстью к Иго… тьфу ты, пропасть! К Ипполиту!
Алёна закуталась в халат, причесалась, побрызгала в лицо минералкой из пульверизатора (такими в парикмахерских смачивают высохшие волосы, штука удобнейшая, а чем меньше прикасаешься пальчиками ко все еще лилейному личику, тем лучше, минералка же – только не слишком щелочная – вещь для кожи пользительнейшая!) съела банан, потом выпила кофе (на пустой желудок, говорят, вредно), включила компьютер и, не запуская «Outlook», чтобы не отвлекаться на всякие прилетающие тела – сейчас ее интересовали только души! – сразу открыла в «Word'e» файл со своим романом.
Произведение хоть и писалось по мотивам античного сюжета, все же было вполне современным. Тезей, царь Афинский, чем-то напоминал Тита Андроника из жуткого и великолепного фильма «Титус», да и вообще, не то рокерская, не то античная эстетика этого фильма явно переночевала в еще не дописанном романчике Алёны Дмитриевой. Тезей почитал «отца своего Посейдона» и тем не менее грозил дерзким разбойникам [15] с Истмийского тракта «мочить их в отхожем месте». Ну а Ипполит, жрец ревнивой богини Артемиды, конечно же, учил свою застенчивую, неуклюжую мачеху танцевать ритуальные танцы…
В процессе этих уроков Федра в него и влюбится смертельно – совершенно так же, как Алёна влюбилась в Игоря.
О господи, медленный фокстрот с Игорем! А румба? Особенно когда закидываешь ножку на его бедро?! Как он прижимал к себе Алёну в эту минуту! Кажется, не было ничего лучшего в ее жизни. Его невероятные глаза, его улыбка, его запах и запах этого его дурацкого «Фаренгейта»!.. Всё вранье, конечно, он всем одинаково улыбается, черные солнца сияют для всех одинаково, и в танце невозможно не прижимать к себе партнершу, но все же, все же, все же… Неужели больше никогда?!..