Да, но этот же крик также звучал, когда во двор на следующий вечер вышел Юрий Литвиненко… И при покушении на Влада крик раздавался с одной стороны, а выстрелы грянули с другой! А записка со словом «Берегись!» явно адресовалась Алёне, ведь она влетела именно в ее окно!
Если, конечно, и здесь не произошла какая-то путаница, как с глюкнутыми электронными посланиями от неведомого МОНа, как с письмом водилы Николая Носачева Григорию Модестовичу Орлову…
– …да у нас все знают, что его так и зовут – Григорий Орлов! С чего это вы взяли, что я ошибся?
Алёна очнулась и вспомнила, где находится. Уставилась на Николая Носачева и попыталась вникнуть в его слова. Интересно, как долго она пребывала в отключке? Вихрь внезапных догадок налетел на нее и закрутил в таком смерче, который словно существовал вне времени и пространства. Вполне возможно, что это был всего лишь какой-то миг – миг прозрения. Судя по словам Носачева, именно миг и прошел между репликой Алёны и его ответом.
Вот и прекрасно.
Однако и стремителен же был этот вихрь! Голова все еще кружится, в глазах будто смерклось. Блаженное, бесподобное, неописуемое ощущение!
– С того и взяла, – высокомерно ответила Алёна, – что я отлично знаю настоящего Григория Орлова. Нарцисс просто-напросто назвался его именем. Не верите? Но вы же знаете адрес, по которому он живет. Можно пойти и встретиться с подлинным Григорием. Почему бы и нет? Вы же не поленились сходить туда и бросить в его почтовый ящик свое письмо.
Носачев отшатнулся.
Ага! Так тебе, мерзавец!
– Как видите, я и про письмо знаю, – с чувством глубокого удовлетворения усмехнулась Алёна. – Так что… похоже, ваш товар морально устарел. Мне просто не за что вам платить, да? Вопросов к вам у меня больше нет.
Она врала. Вопросы были – один во всяком случае. Вопрос этот был такой: «Вы подслушали наш разговор с Игорем или он вам сам разболтал?» Но Алёна скорее умерла бы, чем спросила об этом.
Носачев стоял, склонив голову, и потел. Вид у него был совершенно убитый. И внезапно Алёне стало его жаль. Ну не виноват же он, в самом деле, если у него железы внутренней секреции так интенсивно работают!
– Вам что, очень деньги нужны? – спросила почти сочувственно.
Носачев угрюмо кивнул:
– Ну да. Я тут одной сволочи машину зацепил, вроде совсем чуть-чуть, а он триста долларов за покраску требует.
«Всего триста? Так какого же черта ты хотел взять с Нарцисса аж десять тысяч?! И еще с меня сотню! Возмечтал разом уладить все житейские проблемы? Забыл, что жадность фраера сгубила?»
– Иномарку зацепили, что ли?