Она проводила взглядом Армана и его даму, вошедших в дом (судя по адресу, здесь находился офис Армана, здесь же, такое впечатление, он и жил), и обратила внимание, что за парочкой брела большая белая собака. Чья? Да не все ли равно, Катрин, как и всякое существо из семейства кошачьих, собак не терпела. Она выбрала удобное место для парковки, откуда хорошо просматривался подъезд, и приготовилась ждать.
Ждать пришлось долго – не меньше часа. Катрин успела позвонить своему мальчику и поворковать с ним, оторвав от просмотра очередного детектива. Куда бы он хотел пойти вечером? Роман подумал немного и выбрал ресторан универмага «Samariten», что напротив Пон-Неф. Катрин удивилась такому выбору, и Роман со смехом объяснил, что название ресторана звучит как «Toupary», а по-русски это самое «тупари» означает «идиоты», «дураки» – короче говоря, les imbйciles. И это смешно: побывать в ресторане для тупарей, pour les imbйciles.
Катрин посмеялась вместе с ним, согласилась пойти в «Toupary», бросила на прощанье:
– Bisous-bisous! Целую-целую! – и снова уставилась на дверь.
Буквально пять минут спустя ее терпение было вознаграждено: высокая дама вышла. Вид у нее был какой-то… не то чтобы помятый, не то чтобы растрепанный… Ну, словами это не определить, однако Катрин могла голову дать на отсечение, что эта долговязая высокомерная особа только что трахалась с Арманом так, что пыль летела. «Да провалиться мне на этом месте, – подумала Катрин, – у меня на такие делишки глаз-алмаз!»
Вот-вот, вместо того чтобы заниматься делом, Арман кувыркается в постели с какими-то особами не первой молодости! Извращенец, ох, извраще-енец… А когда Катрин, словно невзначай, раскинулась перед ним на своих знаменитых черных простынях, он сделал вид, будто не понял намека.
Да ладно, может, у него такая этика: не спать со своими клиентами. Значит, эта особа не клиентка? Или с ней Арман засунул свою этику в одно общеизвестное место?
Дамочка сия, однако, оказалась очень странная. Едва ступив за порог подъезда, она достала из прозрачного пластикового пакета, который держала сейчас в руках, горсть каких-то разноцветных обрывков и бросила их в зеленый пластиковый пакет, какие с некоторых пор были приспособлены в Париже вместо урн для мусора. В урны одно время всякие идиоты повадились бросать взрывные устройства, ну а тут, через пластик-то, все насквозь видно.
Дама пошла в сторону пляс Републик, и все время, пока Катрин могла ее видеть (бульвар Вольтера просматривался далеко), она останавливалась около каждого мусорного пакета или контейнера, выставленного на улицу из подъезда, и бросала туда по горсти обрывков. Наконец, видимо, содержимое ее пакета иссякло, она выкинула в очередную мусорку и оставшиеся бумажки, и сам пакет и чуть не бегом ринулась дальше.