Фанни ничего не говорила, не могла – боялась, что разрыдается, так она была тронута, так счастлива сейчас.
Сказать ему о своих мечтах, о своих замыслах? Предложить ему…
– А вообще-то маман меня ругала, – со вздохом признался Роман, и Фанни так ничего и не сказала.
– Ругала? Из-за чего?
– Ну, она говорит, что нельзя жить такой бездуховной жизнью, какую веду я, в таком городе, как Париж. Мы тут уже второй месяц, говорит, а ты небось даже в Лувре не был! Гоняешь по улицам без толку… нет чтобы сходить, приобщиться… ну и так далее. Слушай, может быть, нам с тобой и в самом деле… это самое… приобщиться, а? Ты вообще как относишься к картинам и всякому такому?
– Нормально отношусь, – ответила Фанни рассеянно. – Особенно скульптуры люблю. Отлично, давай сходим в Лувр буквально завтра. Я и сама давно хотела сводить тебя туда.
Это просто поразительно, подумала она, до чего же вовремя у его маман прорезалась забота о духовном развитии сына! До чего же кстати! Ведь это именно то, чего хотела Фанни! Да, они уже завтра будут в Лувре!
Если бы она знала, что завтра еще на один шаг подведет любимого к смерти!
А первый шаг он сделал, когда пришел на Пон-Неф.
Впрочем, нет, первый шаг был сделан еще раньше. Раньше, там, в России.
Ибо всякое злодейство должно быть наказуемо.
* * *
Бойтесь чрезмерно заботливых жен, господа! Вот вы приходите домой после тяжелого рабочего дня, мечтая поужинать. Против ожидания, жена не треплется по телефону с подружкой и не таращится в телевизор, а на задних лапках бежит к столу, за которым сидите вы, нетерпеливо возя ложкой по клеенке, и тащит вам не просто кучку серого теста с вывалившимися из него кусочками фарша, называемого пельменями магазинными, а несет тарелку невероятного, волшебно пахнущего борща из баранины… Оно вроде бы набивать желудок на ночь для здоровья не полезно, но вспомните, когда вы в последний раз ели борщ с бараниной? Даже и не припоминается! А потому вы начинаете есть, начисто забыв, что очень редко жены бывают добры и заботливы просто так: они вечно норовят в обмен на заботу и ласку что-нибудь от мужа получить. Иногда – ответные любовь и ласку. Но гораздо чаще – наоборот. В том смысле, что в борщок подлит или подсыпан какой-нибудь очень сильный транквилизатор или снотворное, которое заставит вас мечтать только об одном: поскорее добрести до постели и уснуть сном праведника, даже не пытаясь потребовать от жены непременного исполнения супружеских обязанностей. А ей не придется врать насчет несуществующей головной боли, расстройства желудка или бесконечных месячных…