На эту неподвижную, скорчившуюся фигуру с любопытством поглядывал малорослый тощий араб, торговавший в лавочке напротив багетами-сандвичами.
Мирослав постоял, сунув по своему обыкновению руки в карманы и покачиваясь с пятки на носок, потом перешел дорогу и принялся разглядывать товар в витрине. Одни сандвичи были с сыром, другие с мясом, а третьи с креветками. Все это было щедро переложено зелеными салатными листьями. Мирослав подумал-подумал, потом купил по штучке каждого сандвича, пакетик соуса карри, а также две бутылки диетической колы. Прижимая все это добро к груди, снова перешел улицу, встал над Шведовым.
Тот не шелохнулся, словно ничего не замечал.
– Эй! – тихонько окликнул Мирослав. Потом, не дождавшись отклика, рявкнул погромче: – Эй!
Шведов вскинул голову и какое-то мгновение неприступно смотрел на него. Его глаза были студены.
– Чего еще? – буркнул он каменным голосом, глядя на Мирослава с неудовольствием, будто ему помешали посреди важного дела.
– Ты багеты с чем больше любишь: с сыром, мясом или креветками?
– А что такое багеты? – спросил Шведов, и голос его чуть дрогнул.
– Да вот эти длинные булки, – показал Мирослав. – Типа, сандвичи.
– С креветками, – быстро сказал Шведов. – И с мясом. И с сыром.
– Соус нужен? – тихо, чтобы не расхохотаться от внезапно навалившегося облегчения, спросил Мирослав.
– Ага.
– Карри сойдет?
– Сойдет.
Мирослав отдал ему все три багета, щедро сдобрив каждый соусом, поставил тут же, на тротуар, бутылки с колой и вернулся к прилавку. Араб широко ухмылялся, но от комментариев благоразумно воздерживался. Мирослав попросил сделать багет с мясом и сыром вместе, взял еще соус и бутылку колы, перешел дорогу и сел рядом со Шведовым, который уже откусывал от всех трех сандвичей поочередно и запивал то из одной, то из другой бутылки.
Вдруг он перестал жевать и уставился на Мирослава покрасневшими глазами.
– Ты не понимаешь, – пробормотал он сдавленно, однако было это из-за волнения или из-за непроглоченного куска, Понизовский не мог понять. – Но я не могу тебе объяснить, зачем приехал в Париж. Не могу! Так получилось. Такую глупость спорол... не думая, просто с перепугу. Это не имеет к тебе и твоим делам никакого отношения, честное слово! Я в жизни не видел того парня, ну, гасконца, не знаю, кто он такой, зачем меня встречал. Может, в самолете был еще один Алексей Шведов? Или тут какая-то путаница. Но я никого из них не знаю, честно! Я не шпионил за тобой, ну вот чем хочешь клянусь!
Он закашлялся.
– Не подавись. – Мирослав заботливо постучал его по спине. – Ладно, проехали. Ешь давай, время дорого.