К счастью, кавалерия была вовремя остановлена, но операцию по взятию наркомагнатов наш удалец определенно сорвал. И все это было совершено ради Данилы! Нет, и ради Мирослава, конечно. А в основном – ради Леры, это Данила совершенно отчетливо понимал. Не дурак же...
Конечно, Жерар стал в ее глазах героем. Но Данила надеялся, что это скоро пройдет. Он тем временем слетает в Россию, уладит там все милицейские дела, а потом... Вообще пора заиметь собственный загранпаспорт, чтоб не приходилось для будущих поездок за рубеж ввязываться во всякие криминальные истории. Николь сказала, что приглашение пришлет по первому его слову. Мирослав обещал поддержку при оформлении визы. Деньги на билет он накопит или заработает. Ничего! Главное, чтобы Лера его дождалась...
Почему-то он не сомневался, что дождется!
Покосился на нее, стоявшую чуть в стороне. Вон какие грустные глаза. Неохота расставаться? То-то же! Не все то золото, что блестит, верно? Твой буржуй тоже скоро утратит блеск. Герой-то он герой, а наверняка вцепился в Леру именно потому, что она принесет в приданое лишних два миллиона. Ладно, Данила не станет сейчас порочить своего спасителя. Лера и сама это очень скоро поймет. А тут-то и Данила вернется, чтобы заключить ее в свои объятия...
– И все-таки я не понимаю, – нарушила Николь молчание, которое несколько затянулось и стало уже неловким, – я никак не могу понять, что заставило Тьерри выстрелить? Вот глупец! Ведь его теперь будут судить за предумышленное убийство!
– У меня такое впечатление, что его сразило наповал, когда я все же принял имя Шведова, – усмехнулся Данила. – До этого отбрыкивался, отнекивался, а тут – на тебе... Тьерри ведь считал меня виновником всех бед и неудач. Вот сердце и не выдержало. И если бы не та женщина...
– Если бы не Фрида... – подсказала Лера. – Я раньше слышала, что Сорогина сделала писателем какая-то женщина, которая его учила и наставляла, но и представить не могла, что это та самая Фрау, которую я довольно хорошо знала. Конечно, его гибель стала для нее тяжелейшим ударом. Ведь он был всем для нее. Наверное, она немного помешалась на этой почве. С другой стороны, разве нормальный человек может измыслить то, что писал Сорогин? Разве нормальный человек может протаскивать это в печать? А заплести эту интригу с наследством?! Конечно, тут не обошлось без холодного расчета, дело было не только в чувствах. Мы с Мирославом отказываемся от денег в пользу Шведова, он потом делится с Мораном и Фридой, причем еще неизвестно, в каких пропорциях! Совершенно все же непонятно, был ли Сорогин целью жизни Фриды или всего лишь средством для достижения богатства.