– И все же – если бы она... – зябко передернулся Данила. – Наверное, услышав, как я назвался Шведовым, она на миг и впрямь поверила, будто я – это он. Ты сама говоришь, что он был для нее всем. Вот и рванулась меня защищать. Вернее, его.
Никто не ответил. Фрида, Сорогин... В их фигурах было столько черного, мрачного, пугающего, что испытывать к ним благодарность было трудно.
– А мэтру Морану теперь не скоро удастся выпутаться, – вздохнула Николь, нарушив это похоронное молчание. – Жаль его, честное слово, ну зачем он связался с этими двумя дураками!
– Счастье, что они такие дураки, – ухмыльнулся Жерар. – Будь его подручные поумней, давно уже уговорили бы слабовольного Себастьена покончить с несговорчивым Дени и выдать за Шведова другое подставное лицо.
Данила бросил на своего спасителя косой взгляд. Ишь ты! Вот так, невольно, и выдаются заветные мечты! «Покончить с Дени!» А фиг тебе, буржуй! Не дождешься!
– А я одному рад в этой ситуации, – дрожащим от сдерживаемого смеха голосом принялся разрешать неловкую ситуацию Мирослав. – Знаете чему? Что исчез Бенуа! Уж больно симпатичен мне был этот залихватский «гасконец»!
Данила кивнул. У него тоже почему-то улетучилась злость на Бенуа. И он тоже был рад, что дерзкий усач умудрился выскочить в окошко, когда началась вся эта суматоха вокруг стрелявшего Тьерри, и... «больше не знали о нем ничего», как о том неизвестном герое. Вот и хорошо! Вольного тебе полета, «гасконец»! Может статься, тебя еще ждут великие дела?
– Закончилась посадка на рейс 258, вылетающий в Москву, – бесстрастно сообщил динамик.
– Ой! Уже?! – не поверил ушам Данила. – Я побежал? Я побежал!
Прощание прошло в страшной спешке. Как-то все смешалось: объятия, рукопожатия, поцелуи, напутствия, прослезившаяся Николь, растерянные глаза Леры, улыбка Мирослава... Данила проскочил через первую полосу таможенного контроля, оглянулся, еще раз помахал, свернул за угол, вскочил на эскалатор.
Перевел дух.
«Ничего, без меня не улетят. Пока то да се...»
Эскалатор полз, полз, полз... Даниле надоело ждать, он двинулся вперед.
– Дени! Данила! Погодите!
Обернулся с изумлением – Жерар! Несется по эскалатору семимильными шагами, следом еле поспевает аэропортовский полицейский при полной форме и даже бронежилете.
– Вы что? Решили лететь со мной? Просить политического убежища как узник совести? – не удержался от ехидства Данила.
– Нет, просто я вам должен кое-что передать.
– А зачем полицейский?
– Ну так ведь мы уже на границе, как вы не понимаете? Вот он меня и сопровождает через эту самую границу – чтобы я именно не кинулся просить политического убежища в «Аэрофлоте». Но ближе к делу. Вот, возьмите, – Жерар подал Даниле конверт из плотной белой бумаги. – Прочтете в самолете. Здесь... некое деловое предложение. Прощайте, друг мой!