Алена покосилась недоверчиво:
– А зачем я вам?
– Да понимаете, Алена, – с подкупающей улыбкой поглядел на нее Нестеров, – вы везучая барышня. Из вас бы сыскарь хороший получился. Информация к вам в руки идет – это раз, а главное, вы аналитик классный, и чутье у вас есть именно такое, какое не всякому дано. То ли ваша работа вас научила соображать хорошо, то ли вы детективы писать стали именно потому, что у вас особый склад ума, не знаю, но мне вы как товарищ по оружию очень подходите. Вы видите то, на что я внимания не обращаю. Хотя я тоже не идиот – чего нет, того нет. Просто, думаю, в таком деле одна голова хорошо, а две лучше.
Алена замерла.
Вот так номер… Он врет, что ли? Или не врет? То, что у нее холодный аналитический ум, она и сама знала. И про везучесть свою, про то, что ее любят счастливые случайности, служа ей верно и преданно, – тоже знала. Странно, что Нестеров это заметил. И не только заметил, а признал. Смог спрятать в карман свой пресловутый мужской шовинизм и предоставил право своему Ватсону-Гастингсу на некоторое интеллектуальное превосходство. Или у него какие-то скрытые цели, непонятные Алене…
«Ну и ладно, расслабься и получай удовольствие!» – сказала себе наша героиня. А также – интересующую тебя информацию. Ее даже добывать не придется, она сама в руки придет. И все-таки ее не оставляло ощущение, что домой к Юровскому съездить было надо…
Машина Нестерова тем временем миновала Стрелку, одолела мост через Оку и свернула на Нижневолжскую набережную, а затем начала подниматься к кремлю. Алена сидела, будто аршин проглотив, стараясь не смотреть в сторону улицы Рождественской, где совсем неподалеку от «Скобы», которую они сейчас проезжали, находился ресторан «Барбарис», принадлежавший бывшей подруге Жанне. Игорь работал там, и одному Господу Богу известно, сколько чудесных минут было связано для Алены с этим рестораном, закрытым сейчас по случаю летнего сезона! И сколько горя, сколько страха она натерпелась там прошлой осенью! Казалось, не было в ее жизни времени ужасней, а между тем она сейчас все на свете отдала бы за те страдания, потому что Игорь, пусть раненный, избитый, был ее Игорем, а теперь… Чей он, где он? С кем? С Жанной? С кем-то еще?
А, не все ли равно с кем, если всяко уж не с Аленой и вряд ли будет когда-нибудь с ней…
– Что-то вы притихли, – послышался голос Нестерова. – Очередную версию обдумываете?
Алена криво улыбнулась. Не станешь же сообщать, что ты обдумываешь очередную версию своей даром загубленной жизни! Поэтому она улыбнулась снова – на сей раз с максимальной загадочностью – и промолвила: