– Ладно, не переживайте, нагрянем сюда еще и завтра, – успокоил Алену Нестеров, садясь за руль. – Рано или поздно мы все равно Елисееву перехватим. А сейчас поехали, а то там ваш Муравьев с ума сойдет.
– Может, она теперь никогда дома не появится, – мрачно сказала Алена.
– А куда она денется? – изумился Нестеров. – В бега ударится? С какой радости?
– Ну, мы ее спугнули, когда закричали… вернее, когда я закричала: «Юрмала!» Значит, ведь, что я узнала…
– Да бросьте! – с досадой перебил Нестеров. – По большому счету, все насчет участия Нины Елисеевой в убийстве Юровского – не более чем наши, вернее ваши, измышления. Мало ли почему она проходила тогда мимо моего «Форда»… Мало ли почему оперлась на него… Да и вообще не факт, что там была именно она. Футболка – еще не компромат! Ну, оказалась в одном лифте с нами… Это тоже не уголовно наказуемое деяние!
– Серьезно? – саркастически усмехнулась Алена. – А как насчет того, что она притворялась уборщицей в нашем коттедже? Не подозрительно?
– Подозрительно, – кивнул Нестеров. – Но вы можете положа руку на сердце поклясться, что не ошибаетесь, что в коттедже действительно была она?
Алена положила руку на сердце… и опустила голову. Поклясться она не могла. Никакой уверенности – одни смутные ощущения.
– С этой барышней мы еще хватим хлопот, – мрачно сказал Нестеров. – Если она и впрямь причастна к убийствам и к непонятным поискам в вашем номере, вернее, в номере покойного Толикова, то у нее железные нервы и незаурядная изобретательность. Вдобавок, если ею движет месть за Лютова…
– Получается, она убеждена, что он убит, а не покончил с собой, – задумчиво произнесла Алена. – Но почему, почему? На чем основано ее убеждение?
– Почему-то мне кажется, мы вовек не догадаемся, – вздохнул Нестеров. – Разве что она нам сама скажет… Но в этом я сомневаюсь, сильно сомневаюсь!
– Погодите, – не слушая его, потрясенно продолжала Алена. – Нина Елисеева была любовницей Лютова, а потом каким-то образом до такой степени вошла в доверие к Юровскому, что он даже оформил на ее имя доверенность на машину. Не она ли была той самой подругой жизни, которую он собирался везти на дачу в день гибели? Помните, он вам сказал, что успеет и с вами встретиться, и подругу жизни на дачу свозить? Подруга жизни – это или жена, или любовница. Бывшая любовница Лютова, которую тот любил до гроба – в самом деле до гроба, ведь так и написал в прощальном письме! – становится любовницей Юровского, водит его за нос и в конце концов убивает… А если все было не так? Если она именно Лютова за нос водила? Ведь от кого-то узнали же Юровский и Толиков, что бывший компаньон в обход их стакнулся с Холстиным? Почему не от Нины?