Может, объяснить соседу, почему она такая сообразительная? Нет, это выйдет очень похоже на кота Матроскина: «А я еще и вышивать умею, и на машинке…»
Опять же – слишком велик риск наткнуться на человека, который книг твоих не читал и читать не собирается. К тому же все работники внутренних органов – по определению! – поклонники той добродетельной милиционерши, о которой уже упоминалось. Да ради бога! Кто любит огурец, кто свиной хрящик, а кто из-под апельсинов ящик. На вкус и цвет товарища нет. Каждому свое!
– Сигареты все же мои, – произнес тем временем сосед. – Я уверен. «Звезду», кажется, теперь никто, кроме меня, не курит. У меня к ней стойкая привязанность еще со времен далекой молодости. То есть была стойкая… Я уже три месяца не курю, пришлось бросить, но вожу пачку с собой по старой привычке, иногда хотя бы нюхаю. Вы никогда не курили и не можете понять, что значат такие воспоминания о запретном.
Воспоминания о запретном? Она не может понять, что это значит? В самом деле?!
– Да отчего же, могу, – пробормотала Алена, перед которой вдруг высветилась мгновенная картинка: вот она стоит посреди своей опустевшей квартиры и прижимает к лицу забытую Игорем футболку.
Мда-а… это ей еще предстоит. Ох, это ей еще предстоит!
А впрочем, не факт. Вполне возможно, что он заберет все свои вещи. И даже скорее всего! Так что ей даже малости такой не останется: иногда вспоминать, какой он был, как все у них было…
Вот именно – было! Было, да прошло! Потому что все проходит, как проходит дождь.
И она резко тряхнула головой, отгоняя навязчивый бред.
Бред послушно отогнался, оставив, однако, боль в сердце. Взявшись за него, Алена повторила глухо:
– Отчего же, могу!
– Что, тоже бросили курить? – обрадовался сосед. – Тогда действительно знаете, каково это.
Нет, не она – ее бросили. И она знает, каково это.
Черт бы побрал ее розовые очки, ну почему они оказались такими хрупкими?!
Так, пора уходить. И как можно скорей. Иначе она начнет сейчас рыдать над осколками своих иллюзий. Пора уходить… вот только как выбраться из дивана самостоятельно? Или все же попросить соседа подать ей руку помощи?
– Уборщица, уборщица… – забормотал, пока она размышляла, сосед. – Никакая это была не уборщица…
– Почему вы так думаете? – с готовностью спросила Алена, радуясь любой возможности отвлечься.
– Да потому, что убирает здесь женщина по имени Неля, я ее вижу каждый день и знаю. Это маленькая толстушка лет пятидесяти. А ваша уборщица вроде бы молода, так я понял?
– Так, – согласилась Алена. – Только она не моя, а ваша.