С этими словами он прошел за ширму, по пути расстегивая штаны, на которых обозначилась такая выпуклость, что трактирщик вытаращил глаза… вернее, один из них, ибо в щель можно было смотреть только одним глазом.
«Однако!» – сказал себе озадаченный трактирщик, и в то же мгновение из-за ширмы донеслись смех, чмоканье и ожесточенный скрип старой кровати. О мужчине и женщине, встретившихся в уединенном месте, никто не подумает, что они читают «Отче наш», говорят в таких случаях люди, знакомые с изречениями мудрецов. Трактирщик не знал книжной премудрости, а потому подумал только, что одним рогоносцем в мире стало больше.
* * *
Тем временем коварно обманутый супруг, выехав за пределы города, отпустил карету и некоторое время шел пешком по берегу Бурны, в направлении Ранкюрель, любуясь прозрачными водами реки.
Наконец, сделав около полулье, господин де Мон дошел до парома. Это было весьма оригинальное сооружение! На высоте ста футов над Бурной с одного берега на другой был перекинут натянутый толстый канат, и путешественники переправлялись через реку в круглом деревянном ящике, в котором имелись две дыры, в которые был продернут канат, а другой, более тонкой веревкой пассажиры перетягивали ящик с одного берега на другой.
Старик оказался по-молодому храбр и, забравшись в ящик, называемый паромом, бестрепетно переправился на другой берег. Здесь он оказал своим посещением честь небольшой, но уютной ресторации, где в очаге жарко пылали обрезки лоз (в феврале как раз подрезали виноградники); причем огонь этот был особенно приятным, когда над долиной проносились порывы свежего ветерка. Старик насладился ужином из прекрасных форелей, составлявших гордость местной кухни: лучшие из них были с красными пятнышками и весили не менее фунта. Поужинав, он неторопливо попивал кофе, глядя на трех хозяйских котов. Вернее, котов было два, а третья – кошка, которая бесстыдно заигрывала с обоими. Отчего-то все посетители кабачка с интересом наблюдали, которому же из котов все-таки отдастся эта кошечка, а кто останется в дураках, вспоминая неглупую сентенцию: утешительно иметь товарищей по несчастью! – а потому никто не обратил внимания на хозяина в тот момент, когда он с поклоном пригласил старого господина проследовать за собою и провел его в дальнюю комнату, убранную богато и элегантно, где его встретила некая дама, одетая столь изысканно и в то же время скромно, что черная кисея, прикрывавшая на манер чадры нижнюю часть ее лица, привлекла недоуменное внимание лишь в первую минуту, а потом уже казалась необходимой принадлежностью ее туалета.