. От него можно ждать всяких каверз. Он сам беспокоен нравом и никому другому покою не даст. Димитрий сделал свое дело – сковырнул с трона выскочку Годунова, ну а теперь Угличскому царевичу пора убраться туда же, откуда он так необдуманно высунулся: в небытие.
Димитрий обречен, и обречены все, кто станет его поддерживать. Человеку разумному (а князь Михайла всегда славился разумностью) следует вовремя отдернуть от него руки, чтобы не кануть в бездну небытия вместе с ним.
А царица Марина?
Чтобы понять, что будет с царицей, князю Скопину-Шуйскому нужно было встретиться с заговорщиками.
Когда племянник появился на собрании, Шуйский не поверил глазам своим. Только вчера стало известно, что Димитрий предложил великому мечнику войти в состав будущей Боярской думы после того, как она будет преобразована по образцу польского Сената. Если бы Шуйскому предложили что-нибудь этакое, он бы, наверное, поостерегся рисковать, вступая в заговоры. А впрочем, тут же смекнул князь Василий Иванович, племянничек небось решил еще бо́льших выгод сыскать при перемене власти.
Среди собравшихся в тот день в доме Шуйского были бояре и думные люди, а кроме них – несколько сотников и пятидесятников из войска, которое стянули к Москве, якобы собираясь идти воевать крымчаков (на самом деле Шуйский намеревался задержать его для взятия столицы). Тут еще были кое-кто из гостей и торговых людей, которые первый раз слышали речи Шуйского вроде такой:
– Если мы теперь же не срубим дурного дерева, то оно вырастет под небеса, и Московское государство вовсе пропадет. И тогда наши малые детки в колыбели станут вопить и плакать и жаловаться к Богу небесному на отцов своих, что они вовремя не отвратили неминуемой беды. Либо нам погубить злодея с польскими людьми, либо самим пропадать. Теперь, пока их еще немного, а нас много, и они помещены одни от других далеко, пьянствуют и бесчинствуют беспечно, теперь можно собраться в одну ночь и порешить их, так что они не спохватятся на свою защиту.
Вот и прозвучал призыв к убиению государя...
Князь Михайла кивнул и ждал, что будет дальше.
Шуйские, Василий и брат его Димитрий, рассказывали, что они пустили в ход давние связи с торговыми людьми Москвы, вызвали в столицу массу своей челяди из всех имений. На сторону заговорщиков привлечены также служилые люди, а в решительный момент из узилищ выпустят заключенников, которые станут бить поляков.
– Надо поспешить, чтобы дерево еще не выросло до такой степени, что его нельзя ни достать, ни срубить будет, – вещал князь Василий.