Бог ты мой, как подумаешь, сколько гнусностей и преступлений совершалось именем нашей несчастной России…
Зоя была очень довольна тем, как обработала Петриченко. Он и дальше добросовестно трудился с ней, а потом и с другим сотрудником, который пришел ей на смену. От Петриченко поступали очень важные сведения о том, что финны и германцы совместно собираются выступить против СССР.
О его дальнейшей судьбе Зоя старалась не думать, ибо судьба эта была печальна. В 1945 году Петриченко, до этого отсидевший в финском лагере как советский шпион, был передан советской контрразведке и осужден на десять лет как… агент белогвардейцев. Ну да, он же состоял в белоэмигрантской организации! Но почему-то никто на следствии не принял во внимание, что состоял он там по заданию советской разведки! Если даже Зоя свидетельствовала в пользу Петриченко, это тоже не было учтено.
Хотя вряд ли она за него заступалась, ей тогда было ни до кого… Но об этом позднее.
В 1938 году Борису Рыбкину лично Сталиным было поручено провести секретные переговоры с финским правительством от имени правительства СССР. Требовалось урегулировать советско-финские отношения и получить от финнов согласие на совместные оборонные меры – повысить безопасность Ленинграда и как-то противодействовать антисоветской политике, которую проводила Германия в Финляндии.
К этому времени Борис Рыбкин (Кин) был весьма именитым разведчиком. Если бы его переговоры завершились успешно, не исключено, что «зимней войны» между СССР и Финляндией не было бы. Однако Финляндия откровенно ориентировалась на Германию и интереса к переговорам не проявила.
Именно это и заставило Центр перевести Ярцевых-Рыбкиных на деятельность в так называемом «немецком направлении». Требовалось собирать информацию о намерениях Германии в отношении СССР, оказывать содействие другим разведчикам, которые работали в той же сфере.
Пока Кин был занят переговорами, Зоя фактически руководила деятельностью резидентуры. От своих многочисленных агентов она получала сведения о реакции финнов на советские предложения, а также продолжала встречи с оперативными агентами.
Одним из них был Павел Судоплатов, знаменитый впоследствии генерал, тогда работавший под псевдонимом Андрей. Он прибыл в Финляндию из Германии после выполнения правительственного задания по ликвидации одного из руководителей Организации украинских националистов – Павла Коновальца. В Финляндии Судоплатов выяснял оставшиеся связи Коновальца. Одним из объектов его разработки был некто Полуведько.
«В Финляндии (а позднее и в Германии) я жил весьма скудно: у меня не было карманных денег, и я постоянно ходил голодный, – вспоминал потом Судоплатов. – Полуведько выделял мне всего десять финских марок в день, а их едва хватало на обед – при этом одну монетку надо было оставлять на вечер для газового счетчика, иначе не работали отопление и газовая плита. На тайных встречах между нами, расписание которых было определено перед моим отъездом из Москвы, Зоя Рыбкина и ее муж Борис Рыбкин, резидент в Финляндии, руководивший моей разведдеятельностью в этой стране, приносили бутерброды и шоколад. Перед уходом они просматривали содержимое моих карманов, чтобы убедиться, что я не взял с собой никакой еды: ведь это могло провалить нашу «игру».