— Они были знакомы с этим Халлером, — тихо произнес Богданов.
— Видимо, да, — согласилась Миронова, — и не просто знакомы. Кто-то очень умело просчитал, что именно этот связной может вывести наше ведомство на Халлера. Нужно передать запрос в Москву, чтобы проверили всех людей, близко знавших нашего убитого друга. Халлер был из числа его знакомых.
— Вы правильно рассуждаете, — согласился Богданов, — а нам нужно будет на Маврикии обратить внимание и на то, как посредник будет вести себя в отношении самого Халлера. Он вполне может решить сам начать свою игру. Или от имени своей организации. Сумел же этот посредник выйти на ЦРУ без помощи Халлера, хотя тот наверняка крупный профессионал из бывших разведчиков ГДР.
— Если бы наши имели доступ к Маркусу Вольфу, — пожалела Миронова, — но к нему нельзя даже подойти. Он находится под постоянным наблюдением контрразведки ФРГ .
— Из этого ничего не выйдет, — согласился Богданов, — он ведь много раз заявлял, что не выдаст ни одного агента, ни одного своего товарища. Как бы мы смогли доказать бывшему шефу восточногерманской разведки, что неизвестный Халлер хочет продать документы? Может, мы просто хотим сдать его властям ФРГ, как сдали в свое время самого Вольфа. Если мы выдали даже Хонеккера.
— Я помню, как это было, — Миронова посмотрела по сторонам, хотя разговаривали они по-испански, — видела по телевизору. Целый день показывали эти кадры. Как его ведут по лестницам, как подводят к машине и как он поднимает свой кулак. Такой позор на весь мир. После этого один из наших агентов просто отказался с нами сотрудничать, заявив, что не хочет иметь дело с беспринципными людьми. Представляете?
— Он был уже завербованный агент? — удивился Богданов.
— Почти. Еще не успел приступить к активной деятельности, мы его только завербовали. И сразу отказался. Такое откровенное предательство очень действует на психику любого агента. Если выдали лучшего друга страны, человека, с которым целовались все наши лидеры от Хрущева и Брежнева до Горбачева, тот что можно говорить о простом агенте. Его сразу сдадут, как только появится малейшая опасность. Так примерно рассуждают агенты.
— У вас своя специфика, — осторожно заметил Богданов, — вы имеете дело с агентами, поставляющими вам информацию, с нелегалами, с чиновниками, согласившимися на сотрудничество. У меня несколько другая специфика.
— Вы, очевидно, считаетесь, хорошим специалистом? — спросила Миронова, посмотрев на его волосатые руки.
Он не смутился. Не стал прятать руки.
— Да, — сказал он, — очевидно, хорошим, если послали с вами, подполковник. Просто у каждого свои задачи. Я выполняю свои в меру своих возможностей.