— У него не будет парашюта, — пояснил человек в штатском плаще, — для того чтобы удачно приземлиться, есть много других приборов. Вы же летали в самолетах — знаете, как там одевают специальные жилеты, которые раскрываются при попадании в воду.
— Но у нас нет реки или моря.
— Ничего. Ученые разработали другой тип жилета, вполне пригодный для ваших гор.
Шершов с уважением посмотрел на молчавшего гостя в военной форме. На вид ему было лет сорок.
— Трудная у вас профессия, — сказал он, — значит, это из-за вас меня переводят на Чукотку?
— Простите, — развел рунами незнакомец, — я тут не при чем.
— Ладно, — поднялся Шершов, — каждый делает свое дело.
Все-таки нужно разбудить Никитина, — с досадой подумал он. Надо же, так напился вчера, сукин сын. Жаль, не успею ничего сделать этому паразиту. Наверняка, завтра и увезут.
На следующий день все произошло так, как говорил Салтыков. Сначала в бой пошло несколько человек, затем, обстреляв границу из пулеметов и минометов, пошли все пятьдесят бандитов. При этом шум они создавали такой, что вполне можно было принять их за всю банду Нуруллы.
Появившиеся два вертолета довольно лихо обстреляли банду, уничтожив добрый десяток нападавших. Когда один из вертолетов опасно завис над склоном горы, раздались характерные щелчки «стингеров». Первая ракета прошла мимо. Вторая вообще не долетела. Третья попала в цель. Шершов и Салтыков, внимательно следившие за ходом боя, сумели заметить, как за секунду до взрыва из вертолета успел выпрыгнуть незнакомец. Потом был взрыв.
— Ну, все, — сказал Салтыков, опуская бинокль и обращаясь к гостю в штатском, — мы свое дело сделали, товарищ генерал.
Только тогда Шершов понял, какой важности была эта операция.
А с Никитиным ему разобраться действительно не дали. Сразу после боя его увезли на вертолете в штаб, а оттуда почти под конвоем доставили в Душанбе. Уже на следующий день он был на Чукотке. Через месяц приехала жена с детьми.
Иногда длинными зимними ночами Салтыков вспоминал того незнакомца, выпрыгнувшего из вертолета. И каждый раз в душе искренне желал ему удачи.
— Это было правильное решение, — выстрелить в меня, — похвалил Борзунова генерал, — но запоздалое. Хотя с вашим «решением» нельзя делать таких резких движений.
Машков и Чутов, тяжело дыша, поднимались с земли.
— Отбой. Зона пройдена, — наконец сказал генерал, — а вы, Борзунов, только тогда спохватились, когда получили пулю в живот. Сколько раз говорил — нельзя расслабляться. Самое страшное, это когда вы считаете, что все трудности позади. Вот тогда человек расслабляется и все.