— Не забудьте добавить еще несколько слов.
— Да, я слушаю.
— Если что-нибудь случится в мое отсутствие, то я отрежу всем уши. Так и передайте.
На Кавказе это было символом бесчестия. На том конце положили трубку.
«Дронго» посмотрел на женщину. Она спросила:
— У вас там проблемы?
— Да, у меня там близкие, семья.
— Жена? — она не смогла или не захотела сдержать свой вопрос.
— Я не женат. Там семья моей сестры.
— Теперь я поняла. Вы из этого города?
— Да.
— Это совсем близко.
— Это ничего не меняет, — горько произнес он, — мы можем жить даже в одном городе. И не встречаться. Такая у меня специфика. — Понимаю, — женщина полезла за следующей сигаретой. — Когда ты хочешь уехать?
— Прямо сейчас. Когда уходит поезд на Тбилиси?
— Через три часа, — взглянула на свои часы Тамара.
— Значит, у нас есть три часа. Пойдем в город, — предложил он, — если ты, конечно, можешь появляться со мной.
Следующие три часа они почти не разговаривали, словно все важное было уже сказано. Через три часа она проводила его до вокзала. Почти у самого поезда она поцеловала его в щеку, прошептав:
— Прощай.
И это было ее последнее слово. Через минуту поезд уносил его в Тбилиси.
В этот день в Москве Багиров встречался с Рубинчиком.
Михеев каким-то чудом нашел человека, видевшего высокого мужчину, входившего в лифт в ту самую роковую ночь убийства «Михо». По описаниям он совпадал с фотороботом, составленным со слов соседки Семеновой.
В этот день «Дронго» сидел в Тбилиси, пытаясь улететь в Москву рейсом «Аэрофлота». Расставание с Тамарой было грустным и немного обидным, словно кто-то грубо прервал песню в самом начале ее исполнения. К Давиду он не звонил, понимая, что тот улетел в Москву на похороны своего брата.
В этот день в Баку Джафаров сумел наконец выяснить, что пропуска были выданы по распоряжению заместителя прокурора республики Анвера Велиева. И подтвердить тот факт, что у преступников были свои покровители в соседних республиках, а значит, их акции были скоординированы и четко продуманы.
В этот день Лаутон и Дьюла, узнавшие о нападении на склад турецкой фирмы и состоявшуюся перестрелку, впервые приступили к активным действиям, используя материалы, полученные в Турции.
В этот день Тамара, оставшаяся одна, купала своего сына, вспоминая незнакомца, так и не назвавшего ей свое имя.
В этот день Шалва Руруа лежал с температурой тридцать девять градусов в постели, окружив себя многочисленной охраной. Он был убежден, что его придут убивать.
В этот день… словом, в этот день было много всяких событий, значительных и не очень, важных и не совсем. Но для старого Викентия Алексеевича это был самый запомнившийся день в его долгой и сложной жизни.