Я все-таки вытащил пушку на грудь и выстрелил один-единственный раз куда-то в потолок. Был без сознания, абсолютно был выключен, но все-таки выстрелил. И тот, кто хотел меня укокошить, сдрейфил. Подумал, что промахнулся, вероятно, подхватил напарника и вывалился через заднюю дверь. А потом они – я понял уже по следам – бросились на зады этого ряда дач, где у них, вероятно, была машина.
Главное, он меня не достреливал, тоже, значит, нервишки шалили. Опасался, что в дуэли я его уделаю. И уделал бы, как пить дать, если бы хоть что-то соображал, что-то видел или что-то вообще чувствовал.
Меня спас, конечно, жилет. Небольшая на вид пластина стали закрыла мою грудную клетку, и мягкий, отлитый из чистого свинца жакан, на счастье – не пуля, например, со стальным сердечником, а всего лишь свинцовая болваночка, – расплющилась об этот лист, как о наковальню. Вернее, наковальней послужила моя грудь, но я был не в обиде. Что угодно, только не дырка в теле, потому что дырка от двенадцати миллиметров была бы такая, что я целиком в нее поместился бы, да еще можно было бы на грузовике рядом проехать.
И все-таки я чувствовал себя довольно глупо. Во-первых, они меня подловили. Во-вторых, я дал им в себя выстрелить. В третьих, у них этот выстрел получился. В четвертых, они смылись. То есть я их не взял. Мне тошно становилось при одной мысли о том, что придется теперь выслушать от Шефа и что придется пережить на следующем инструктаже от Основного.
Но вообще-то я был готов все это перенести, потому что в любом качестве это означало – жизнь. Я был жив. И все благодаря ворчливому приказу Шефа.
Менты оттеснили Воеводина, один из них наклонился ко мне.
Я попросил его, потому что левая рука не поднималась, достать мое удостоверение. Это было то же самое, с которым я ходил сегодня в ГАИ. Удостоверившись, что я почти свой, хотя и без усов и с другой прической, ребята из местной ментуры немного подобрели, но книжечку пока не отдали, а унесли куда-то, я полагаю, для проверки. Они послали пару молодых орлов посмотреть следы, с ними пошел какой-то лейтенант. Потом обследовали место драки, нашли отметину от моего выстрела. Но дальше нам не повезло.
Парень, который в меня стрелял, не передернул затвор, а это значит, что у нас не было гильзы. Очень плохо, решил я. Ради гильзы я бы решился еще раз постоять перед его стволом – на них очень часто отпечатываются чудные пальчики… Нет, все-таки не решился бы. Главное, я был жив, а перед стволами еще настоюсь.
Потом появился капитан. Он стал снимать протокол.