Валентин позвонил через три дня.
– Что, на мази дело? – спросил он веселым голосом. – У меня легкая рука, мне все говорят.
– Спасибо, Валя! – Лера обрадовалась, услышав его голос. – Мы отлично договорились с Андреем Павловичем, он мне уже рассказал, чем надо будет заниматься, послезавтра начинаю.
– Турагентом? – уточнил Валентин.
– Да. Исходная зарплата неплохая, а вообще – от того, сколько народу отправлю в поездки.
– Меньше получится, чем на рынке, – заметил Валентин. – Туризм – это, знаешь, больше в перспективе…
Это-то Лера понимала. Трудно было представить, чтобы, например, ее обнищавшие родственники и знакомые ринулись вдруг на Канары. А те редкие люди, которые уже могли себе это позволить, еще не создавали тот поток, который необходим для стабильной работы.
Но ей было важно сейчас даже не то, сколько она будет получать – во всяком случае, достаточно, чтобы не чувствовать себя нищей. Дело было в другом. Впервые за последние нескончаемые месяцы, думая о том, чем ей придется заниматься ежедневно, Лера не испытывала прилива безнадежной тоски. Даже наоборот!
Она думала об огромном мире, по которому свободно перемещались люди, который ей тоже предстояло теперь узнать и который она уже сейчас начинала представлять все яснее и отчетливее. Ей вообще необходимо было все осваивать воображением; любое ее решение могло основываться только на сильном впечатлении – так было с самого детства.
И поход в туристическую фирму «Московский гость» вдруг оказался не просто деловым визитом. Лера почувствовала это, едва войдя в небольшой офис, который к тому же располагался совсем рядом с ее домом, на Петровских линиях, – и это тоже значило больше, чем просто удобное местоположение.
В светлом холле, прямо напротив входной двери, висела большая, на полстены, фотография, подписанная: «Отражение площади Сан-Марко», – и Лера остановилась перед этой простой фотографией в таком оцепенении, точно это была настоящая старинная картина.
Самой площади не было видно – она была залита серебристо-коричневой водой, и по воде шли где-то вдалеке мужчина и женщина в высоких сапогах. А вокруг них, прямо под их ногами, площадь отражалась вся: уходила в глубину воды колокольня Святого Марка, трепетал Палаццо Дукале, вздрагивала в водной ряби часовня с двумя бронзовыми фигурами…
Отражение Венеции манило к себе в неярких красках дождливого дня – манило так властно, словно можно было шагнуть в него прямо отсюда, из дома в центре Москвы.